Рассказ №23020

     - Зачем, мам?! Нафиг она мне нужна, она тоже в чёрном списке! - думал, что меня никто и ничто из прошлого уже не тревожит - моя жизнь поделилась, словно разрезалась, на "до" и "после" - а погляди-ка, разволновался.
     - Поздно, сынок: - мама смутилась. - Она завтра вечером, после работы заглянет: отменять неудобно:
     - Фиг с тобой: то есть с ней, извини, мам. Пообщаюсь. - Аппетит пропал. Я ещё поковырялся немного и ушёл в свою комнату. Как хорошо, что она у меня есть. За одно только это чудо старуха заслуживает поощрения - щеку её пергаментную, пожалуй, поглажу.
     Мама налила нам с Любовью Михайловной чаю, поставила вазы с конфетами и печеньем, перекинулась с моей бывшей класснухой несколькими дежурными фразами и вышла из кухни, прикрыв за собой дверь. Оставила нас наедине, как взрослых.
     - Очень рада, Петя, что ты поправился, - повторила учительница, чтобы завязать разговор. Привычно строгий тон при этом постаралась смягчить.
     Я, болтая ложечкой в чашке чай, хмуро кивнул.
     Она всегда выглядела и говорила строго. Строгая причёска с узлом на темени, строгий деловой женский костюм серого цвета с юбкой чуть ниже колена, белая блуза с воротом - бантом, завязанным пышным узлом и украшенный брошью - заколкой из червлёного серебра. Вытянутое лицо с неброской косметикой, - довольно милое, если бы не строгое выражение, - худощавая вытянутая фигура, плоская, скрытая плотным пиджаком грудь. Возраст её нам, ученикам, был неизвестен, и выглядела она так, что не угадаешь - от тридцати до сорока, точнее не определишь. Осталось добавить, что мужа на данный момент у неё не имелось, как и детей, и картина "Школьная учительница, классика" завершена. Лишь последний мазок, глаза, пожалуй, выбивались из образа. Большие, светло-карие, цвета влажного песка на дне озера, пронзительные и бездонные, пронзительные и красивые, как у юной, осторожной лани, которые, тем не менее, всё подмечали. Мы, злые дети, часто звали её Доской с глазами. Или Доска глазастая, или просто Доска. По корреляции с фигурой и учебным инвентарём, висящем в каждом классе.
     - Друзья твои тоже рады за тебя, я рассказала им: ты не против?
     - Так уже рассказали, какая разница протия или нет? - ответил я с вызовом. - И каким это ещё друзьям?
     - Зря ты так, Петя, - сказала с укором. - Мы все за тебя переживали, ждали тебя:
     - Да?! - перебил я, вкладывая в одно слово килограмм сарказма. - Оно и видно.
     - Но ты же сам все номера заблокировал! - Любовь Михайловна не выдержала, возмутилась. - Всех!
     В ответ возмутился я. Возмутился и, нырнув в её глаза - омуты, неожиданно для самого себя возбудился. Захотел, возжелал именно эту строгую, моложавую училку, мужской ласки не помнящую лет, наверное, двести.
     - Вот, допустим, - я лихорадочно соображал, что делать. Времени в обрез. В любой момент может зайти мама, что возбуждало ещё сильней.
     "Помогай, старуха!" , - мысленно взмолился, не думая последствиях. Ночью достаёт, высыпаться мешает, а не дай бог ещё и днём вылезет? С ума сойти можно. Но управлял мной другой мозг, не головной.
     - Любовь Михайловна: возьмите руки в замок.
     Любовь Михайловна, полагая, что я хочу что-то объяснить, помедлив, сложила пальцы, как я попросил.
     - Так? - уточнила с интересом и поймала мой взгляд:
     - Не отводите глаза: - заговорил я тихо, медленно и ровно. - Сильнее сжимайте пальцы, ещё сильнее: мышцы гудят от напряжения: - костяшки пальцев с аккуратным маникюром перламутрового, нежно розового цвета - впервые обратил внимание - побелели.
     - Так мы жили раньше: как два магнита, разъять невозможно. Попробуйте развести руки: смотрите мне в глаза.
     Лицо Любови Михайловны выразило крайнее изумление, когда ладони, несмотря на все её старания, не желали разъединяться.
     - Что такое: - прошептала она с удивлением.
     - А теперь мы живём так. Сейчас я коснусь пальцем вашего лба, и полюса магнитов поменяются. Руки отлепятся друг от друга и упадут на колени полностью расслабленными: у вас в голове не останется ни одной мысли, а только мой голос: раз, два, три. - С последним счётом я коснулся её лба.
     Пальцы учительницы разжимаются, и освободившиеся руки гирями валятся на колени, утягивая за собой остальное тело, ставшее ватным. Мне пришлось держать голову бывшей класснухи, чтобы она не стукнулась о стол.
     - Вы спите. Вы расслаблены, вы полностью расслаблены: поднимите голову и сядьте ровно:
     Любовь Михайловна, пошатываясь, приняла более-менее устойчивое положение. Глаза её были прикрыты, дыхание неслышным. Я убрал руку ото лба - сидела, не падала. Котёнок моей души вырос, побелел и превратился в барса: рычал, сотрясая нутро, комфорта не добавляя.
     - Отвечайте честно, предельно искренне: - дверь кухни вдруг приоткрылась:
     - Любовь Михайловна, - спросила мама, с любопытством выглядывая из-за косяка. - Может, вы кушать хотите? У меня великолепное рагу есть, могу разогреть:
     Моё сердце упало в пятки и с грохотом разлетелось кровавыми ошмётками по полу: Если промолчит или скажет, что голодна, то мама зайдёт на кухню, увидит глубоко спящее лицо женщины, сидящей сейчас к ней спиной:
     - Да, я голодна: - произнесла учительница механическим голосом.
     - Хорошо, - обрадовалась мама, вплывая в тесное помещение. - Я сейчас, быстро. А то вы после работы, а я только чай предложила:
     Я решил форсировать события. Была - не была!
     - Ой, Любовь Михайловна, вы что, спите? - спросил, трогая учительницу за плечо. Женщина пошатнулась, с трудом удержавшись на табурете, и ответила тем же механическим голосом:
     - Да, я сплю:
     - Мам, да её уложить надо, а не кормить! Совсем загоняла себя на работе, бедная. Только что мне жаловалась и вдруг:
     - Как спит?! - мама смешно, по-бабьи взмахнула руками. - А что делать?! Водой брызгать?! Да она больная, наверное!
     - Потащили её на диван, потом разберёмся. - Я под левое плечо подхватил, мама под правое. Повели еле ковыляющую Любовь Михайловну в зал.
     Внутри меня билась истерика: ну зачем я поддался, почему не потерпел? Захотелось дураку на завтра, на субботу, договориться, подарок себе на день рождения преподнести, который в воскресенье: чем я думаю? Мозги полностью в нижнюю голову стекли:
     - Любовь Михайловна, вы меня слышите? - спросила мама у женщины, подкладывая под голову учительницы подушку. - Петя, надо скорую вызывать, странно она спит:
     - Слышу, - в этот момент ответила Любовь Михайловна.
     - Вот! Петя, разве так бывает?! Звони быстрее: как бы не инфекция какая-нибудь: - повернувшись ко мне, уточнила. - Вы просто сидели, разговаривали и: как будто сознание потеряла?
     - Мама, послушай меня, упокойся. Вдохни - выдохни, - мама рефлекторно послушалась, но снова встрепенулась.
     - А вдруг у неё инсульт, а?
     - Вот, смотри, звоню уже, - сказал я, вынимая из кармана трико телефон. - Ты главное сама успокойся, не волнуйся так, всё будет хорошо: - говорил, заглядывая маме в глаза. Взял её за плечи и мягко повёл к Катришкиной кровати спиной вперёд.
     Она отступала, бормоча:
     - Не дай бог, что-то серьёзное: что делать, сынок? Звони, не тяни:
     - Присядь. Сделай глубокий вдох, медленный выдох, вдох: выдох:
     Мама выполняла команды, не отводя от моих глаз своего взгляда, сначала взволнованного, беспокойного, но постепенно становящегося умиротворённым,
     -: три, спать! - и я поддержал маму, медленно заваливающуюся на кровать. Закинул ей ноги, поправил халатик и сам буквально рухнул в кресло.
     Глубинный барс вырос до размеров тигра, вибрации от его рёва трясли тело, казалось, физически. В голове в такт пульсу больно стучала кровь. Мыслей не было никаких. Вымотался, будто кросс пробежал с мешком цемента на плечах. Вдруг щелчок в мозгах: Катришка! С ней ещё, не дай бог, разбираться, сил нет никаких. А если с подругой припрётся? Или с двумя:
     - Ты где? - поинтересовался я, едва только она взяла трубку. Там, в помещении, шумела музыка.
     - Девяти ещё нет, ты чего?! - сразу полезла в штыки. - Детское время не для меня, ясно?
     - Понял, не дурак, гуляй дальше: через сколько примерно домой собираешься? - я облегчённо вздохнул - не на пороге и ладно.
     - В десять буду как штык, как правильная девочка, так маме и передай, - подумала, что по поручению мамы звоню и это хорошо. - Пусть там о стену головой не бьётся: да, к тебе же Доска глазастая должна была прийти, была?


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать из этой серии:

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.