Рассказ №11514 (страница 2)

     - Пошли.
     Мы запахнули костюмы, нацепили маски, я взял большую чашку и налил холодной воды из-под крана...
     Войдя в отцовскую комнату, я заметил, что Ольгина голова безжизненно повисла в сторону.
     Наталья хотела кинуться к ней, но я остановил её прыть и двинулся один.
     Ольгины глаза были закрыты.
     Я налил в ладонь воды и плеснул ей в лицо, потом ещё раз и ещё.
     Голова мотнулась, веки открылись, Ольга простонала, посмотрела на меня и замычала.
     Секунду-другую я глядел на неё, а потом хлёстко ударил по лицу. Она заплакала.
     Наталья ахнула из-под маски, но звук был глухим и совсем неразличимым - мужской или женский.
     Дверь комнаты вдруг резко распахнулась, и я увидел, как из глубины прихожей меня отчаянно манил Коля-калмык и тыкал пальцем на кухню.
     Я выскочил из отцовской комнаты, утащив за собой Наталью, и плотно закрыл дверь.
     Когда я влетел на кухню, все калмыки стояли в полной готовности, а Коля поспешно сказал:
     - Твоя папа приехал, из машин выходит.
     - По местам, "китайцы" , быстро, - я скинул костюм с маской и отдал Коле.
     - Константина, - впопыхах заметил он, - твоя папа есть не твой Ольга, он шибко здоровый, одним пальчик не скрутить, надо вдарить мало-мало.
     - Вдарь, только синяков не надо.
     - Я умей так, что синяк не будет.
     - Всё, Коля, вперёд.
     "Китайцы" заняли места, а мы с Натальей опять скрылись в комнате.
     На этот раз она была очень серьёзна, сосредоточена и вовсе не стремилась закрыть уши, стояла рядом со мной и слушала прихожую.
     Когда раздался щелчок замка, наши взгляды жёстко перехлестнулись, и до нас долетело, как шумно и весело отец ввалился в прихожую, пропев на всю квартиру:
     
     - "Собрание друзей не видел лучше я!
     Мы все в одном ключе!
     Мы все в одном созвучии!"
     Шекспир.
     
     А потом добавил ещё веселей, должно быть разглядев праздничный стол на кухне:
     - Ага! Они уже пируют, голубки мои! Не дождались и пируют! Вы где?!
     Больше отец ничего не пропел и ничего не сказал, а только издал короткий неразборчивый возглас и тяжело упал. Возникла суета, которая нарастала с каждой секундой, кто-то упал ещё, затем - шлепки, удары, и всё якобы стихло, а стремительное действие перенеслось в отцовскую комнату, и ясно послышалось, как бьётся дробью сыпучий горох о пустое дно здорового жбана.
     - Щас на горох посадят, - прошептала Наталья, - лишь бы устоял, он у тебя такой огромный.
     - Устоит. Коля всю ночь возился с этими жбанами, опорами и верёвками, всё рассчитал на совесть.
     Из комнаты отца теперь громко и даже зверски раздались крики "китайцев":
     - Ху зан ши фу!
     - Ху зан ши фу!
     - Ху зан ши фу!
     - Фай-фай-фай!
     - Фай-фай-фай!
     - Фай-фай-фай!
     - Зачем так долго? - я покачал головой. - В роль вошли, что ли?
     - Нормально, - проговорила Наталья, - чем дольше, тем страшней. Сам же вчера просил на репетиции: "Кричите злее, будто хотите сожрать!".
     - Злее, но не долго - разница есть?
     В прихожей, наконец, послышались шаги, и к нам в комнату вошли все три "китайца" , они скинули маски и тяжело отдышались, а Коля протянул мне отцовские брюки как доказательство серьёзной работы.
     Я взял, брезгливо швырнул их на пол, но всё же сказал:
     - Спасибо за честную работу, молодцы.
     - Кирдык, однако, - ответил Коля и стал поспешно снимать костюм, подав сигнал своим друзьям.
     Я быстро попросил Наталью:
     - Пожалуйста, сходи на кухню, уложи в пакеты еду и водку для ребят, убери со стола и помой посуду.
     Наталья кивнула и вышла.
     Калмыки аккуратно положили костюмы на диван и замерли в ожидании.
     Я вынул с книжной полки "Агату Кристи" , достал из середины тома бумажный конверт и протянул Коле:
     
     
     - Пересчитай.
     Он цепко взял его, вытряхнул деньги и довольно лихо пересчитал - по уголкам и двумя пальцами.
     - Карашо, всё порядка, - кивнул Коля. - Ладна, наша уходить прочь, а ты, Константина, будь здеся осторожна: держать нога долго на горох оченно есть больно и бывать оченно опасно.
     - Я разберусь...
     : Отцовская комната превратилась в камеру пыток. "Несчастные пленники" были крепко привязаны толстыми верёвками каждый к своему жбану и сидели голыми согнутыми ногами на горохе, а центр тяжести попадал на колени и лодыжки ступней. Они смотрели друг на друга бессмысленными взглядами и тупо мычали заклеенными ртами. Когда Ольга теряла последние силы, валилась от усталости на боковые крепления и закрывала глаза, отец начинал мычать ещё громче, как бы подбадривая её. Она на секунду оживала и снова резко "исчезала".
     Дверь комнаты открылась и вошла Наталья в китайском костюме и маске, она держала в заскорузлых раскрашенных перчатках три бокала для шампанского. Следом за ней в комнату шагнул и я, но без китайского костюма и маски, во всём своём цивильном и привычном одеянии, в руке я держал закрытую бутылку шампанского. Шоу продолжалось.
     Увидав меня, отец и Ольга замычали с такой силой, завертели головами с такой проснувшейся энергией, что мне действительно после этого только и оставалось развязать их, поцеловать и попросить извинение за свой спектакль.
     Я саркастически улыбнулся и показал обоим две фиги:
     - Накось, выкуси! Спешу и падаю к вашим ножкам!
     Наталья быстро поставила бокал перед жбаном отца, другой - перед жбаном Ольги, третий - на журнальный стол, около которого стоял я, и где лежали питерские фотографии со свёрнутым рисунком обнажённой Ольги.
     Завершив свой "китайский" ритуал трёхкратным хлопком перчаток, Наталья исчезла из комнаты, предоставив мне полную свободу действий согласно моему плану.
     И я сразу начал - радостно, широко, с издёвкой, иронией и прочая, прочая, прочая:
     - Ну-у-у! Что приуныли, что замолчали, будто рты завязаны, а?! Вот мы и здесь, мои дорогие, под крышей, так сказать, дома своего! Я вам скажу откровенно, что пригласил вас для того, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: к нам едет ревиз... э-э-э-э... простите я - молодой писатель, начитался подряд всех классиков, учусь уму-разуму и иной раз говорю прямо цитатами то Гоголя, то Достоевского. Вот, к примеру, замечательная цитата Фёдора Михалыча: "раньше были Образы, а теперь - образины" , прекрасно, не правда ли?! Ни к вам ли это относится?! . . Так бишь о чём я?! А, да-да! Я пригласил вас для того, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: я остался в дураках! И по этому поводу хочу по-свойски предложить вам вмазать холодненького шампанского!
     Я ловко открыл бутылку шампанского и дал громыхнуть брызгами салюта, стрельнув пробкой в потолок.
     Когда я плескал игристое вино в бокалы отца и Ольги, они глядели на меня такими очумелыми глазами, что прямо мороз по коже продрал.
     - Ну-ка, отец, махни! И ты, Оленька... отсоси: глоточек! - потом я налил себе, пригубил и продолжил. - А-а, понимаю, вам не пьётся: у вас ни рук, ни ног, ни ртов! А что ты, Оленька, так испугалась и так взблЯднула?! Всё страшное ещё впереди, вот оно - на журнальном столе лежит! Там, отец, и про тебя есть, много про тебя есть! Одним словом, не будем терять времени и перейдём к доказательству моего дурацкого положения!
     Я подошёл к журнальному столу, поставил бокал, взял свёрнутый лист ватмана с рисунком обнажённой Ольги и разложил его на полу перед глазами моих "несчастных" , придавив концы ватмана пакетами оставшегося гороха.
     Отец неистово замычал, а за ним и Ольга, только очень тоненько и плаксиво.
     - И так, пробежав лёгким взглядом по шедевру великого мастера глины, пластилина, кисти и карандаша, я как д у р а к узнаю в этой обнажённой девице знакомое мне... блядское существо, которое до сей поры таким мне совсем не казалось! Вот ведь парадокс нашей жизни!
     Ольга замотала головой и заплакала.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать из этой серии:

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.