Рассказ №11483 (страница 2)

     - Льстишь?
     - Да, потому что нужна твоя помощь.
     - Чего ты хочешь?
     - Наказать.
     - Её?
     - Обоих.
     Майкл покивал несколько раз, достал сигареты и зажигалку, форма которой напоминала маленький фонарик. Он прикурил, затянулся с длинным свистящим шумом и сказал:
     - Ну-ну, не молчи, давай-давай, убеждай меня в необходимости наказанья. Докажи, что тебе накрутили такую поганку, после которой у тебя в голове все рамсы попутались в этой жизни, что после такого козлиного порожняка, который тебе всё это время гнали папаша и Ольга, ты готов тут же взять их за горло. Я должен тебе поверить, что после этой подлянки ты захочешь даже судьбу сменить, понял? Вот только тогда, Костяшка, можно говорить о моей помощи.
     - Тебе мало моего рассказа? Может мне зарыдать на твоей груди или расписаться кровью?
     Майкл поднял руки вверх, словно сдавался, поморщился и протянул недовольно:
     - О-о-о, Костяшка, только не надо бить понты, я же не фофан какой-то и абсолютно не умею фрякаться, ты же знаешь. Я же почуял всеми дырками, что ты задумал, это тебе не просто базланить со смехачём на характер, это палёным пахнет, и мне надо сюда вписаться, как я понимаю, да? А что касается твоего рассказа - он, конечно, очень цепляет, но: необходимы факты. И потом, твой папаша мог рисовать Ольгу по своей фантазии, совершенно не раздевая её, ты об этом не думал?
     - И думать не хочу, потому что отец мой не обладает даром рентгеновских лучей.
     - Ты о чём?
     - А вот о чём, - я распахнул большой целлофановый пакет, стоявший в ногах, вынул скрученный в трубку лист ватмана с рисунком обнажённой Ольги и разложил перед Майклом.
     Он покрутил в руках зажигалку, которая действительно оказалась фонариком с другого конца, включил лампочку, осветил лист ватмана, громко присвистнул, а потом сказал так смачно и красочно, что было сразу понятно, это - наивысшая оценка:
     - НИШТЯК МАЙДАННАЯ БИКСА, ВНАТУРЕ ПЕТУШОК КУРОЧКУ ТОПЧЕТ! - и спросил. - Ну, а причём здесь рентгеновские лучи?
     - А притом, что родинка на животе около груди нарисована по своему расположению с невероятной точностью. По-твоему отец увидел её через одежду? Или у тебя есть сомнения по поводу моих личных наблюдений за этой родинкой?
     - В этом сомнений у меня нет, Костяшка. Я тоже знаю до мельчайших подробностей точное расположение всех загогулин на теле своей тёлочки. Однако, - заметил он, желая отыскать "белые нитки" , - папаша ведь мог под клёвым настроением и под градусом большого бухла взять и показать Ольге эту малёвку, которую нарисовал по своей фантазии. А Ольга - хи-хи-ха-ха, да и скажи ему: "на моём животике, папаша, на три фрунзольки ниже моих махалочек есть родная завитуха, так что малёвка твоя не совсем в масть попала". Он берёт и тут же рисует родинку, и никаких проблем. А?
     - Допустим, что так и было. И ты считаешь, что эта сцена, которую ты только что разыграл, достойна моей будущей жены и моего родного отца?
     - Нет, не считаю, но мазать крыс из папаши и Ольги, судя только по одному этому рисунку, по-моему, липа. В этой истории, Костяшка, всё-таки есть оправдательная версия - как говорят менты, он запросто мог рисовать по памяти.
     - Да чёрт с ней с этой версией, уже само по себе это - противно.
     - Не спорю, противно и мерзопакостно, но доказательства измены пока нет и ломать рога тому и другому пока не за что, внатуре говорю.
     - Да вот они доказательства, вот, гляди, - я достал из пакета кипу петербургских фотографий и положил перед Майклом на рисунок обнажённой Ольги.
     Он стал светить фонариком, внимательно рассматривать, и с каждой секундой его интерес возрастал:
     - Так-так... Ну-ка, ну-ка... Полный атасс... Атасс, Костяшка: Ах, вы марьяжнички наши...
     Вот отец целует Ольгу в щёку.
     А вот он нежно поправляет прядь её волос.
     А тут рука Ольги смело лежит на плече отца, она с явной любовью в глазах смотрит на него.
     А здесь она тянет к нему губы для поцелуя.
     А вот отец страстно прижимает к груди Ольгину ладонь.
     А тут отец нагло обнимает Ольгу за талию, и они прижались друг к другу.
     Ольга-змейка показывает язык, а он оскалился и хочет укусить.
     А вот весёлая Ольга держит в руке отцовский палец и хохочет.
     Отец с Ольгой стоят на фоне картины, он шепчет ей на ухо.
     А здесь - целует Ольгу в мочку уха.
     А тут она раздула щёки шаром и дурачится, он жмёт пальцами "шар" и смеётся.
     Они снова стоят, отвернувшись спинами, их ладони скрепились "любовным замком".
     А вот - улица, около здания "Дома Бажанова" , отец на руках переносит Ольгу через лужу к своей машине "Land Rover" , она держит огромный букет цветов, а другой рукой обнимает его за шею и нежно прикасается своей щекой к его щеке.
     - "Звезда в шоке!" , - сказал, наконец, Майкл. - Это же есть скандал на всю Царёву Дачу! Что ж ты сразу не засветил эти козырные цветухи? Чего молчал-то?
     - Хотел постепенно: начать с рисунка, а закончить этой гадостью, чтобы нанести тебе сокрушительный удар.
     - Нанёс! Точно нанёс, стратег ты мой подмастырный! Твою Бога душу! Кто снимал-то?!
     - Я.
     Он удивлённо посмотрел на меня и вдруг с полным пониманием проговорил:
     - Да-а-а, ты - герой! Видеть всю эту байду в нескольких шагах от себя, держаться в руках и ещё при этом снимать - знаешь, с хреновым сердечком можно и кони кинуть! Ты просто крепкий чувачёк, Костяшка! Клянусь, я бы этим двум мразотам тут же все тыквы расколол!
     - У меня была другая цель - разоблачить, я же бросил все дела и сорвался в Питер, облитый грязью с головы до ног.
     - Ты не только грязью облит, ты облит самым что ни на есть жидким калом, другарёк ты мой! Всё, что ты видел в Питере была огромная заморочка для твоего органона с его мельчайшими клеточками нервной системы, органон корёжился и страдал!
     И Майкл очень образно показал, как несчастный организм вёл себя при этом: скрутил пальцы, тяжело повертел ими и выразил на лице невероятную боль.
     - Значит, говоришь, расколол бы тыквы? - спросил я.
     - Враз, там же на месте! А потом бы на Серпы скосил, отмотал бы срок за справедливое дело, вышел и начал бы новую жизнь с новой тёлкой!
     - С новой тёлкой - понятно, а где взять нового отца, да и старого не воскресишь, если тыкву расколешь.
     - И не надо воскрешать, это не отец, а падла батистовое!
     Я обхватил голову руками и сокрушённо замотал её из стороны в сторону:
     - Ах-х-х, су-ки-и! Разве фотографии не есть доказательство, Майкл?! Глядя на них, этот рисунок определённо имеет только одну версию: он рисовал её голой!
     - Да, скорей всего! Ты только мои слова по поводу "тыквы" забудь, ты спросил - я ответил, и всё! Не вздумай, сразу ходку огребёшь! Тебе что, охота нары пощупать?!
     - Да не буду я тыквы колоть, мне отрава нужна.
     Майкл в упор посмотрел на меня и спросил:
     - Себя что ли травануть хочешь?
     - За что мне мстить самому себе?
     - Ну, не скажи. Бывают случаи, что и себе мстят: за собственную неудачу, за собственную слепоту, глупость, неосторожность, доверчивость - масса всего бывает, Костяшка.
     - Ладно, хватит, Майкл, у меня нервы на пределе! - завёлся я. - Ты же видел фотографии, видел этот чёртов рисунок, слышал все мои слова! Ты поможешь или нет?!
     - Тихо-тихо. Запомни, месть это - блюдо, которое надо есть холодным. Понял? Спокойней.
     - Хорошо, я спокоен.
     - Вот так. А теперь слушай. Можно достать на карман один супервариант очень клёвой отравы. Он прост как наша долбаная жизнь. Если мы к своему жмурному сроку идём постепенно год за годом, то он сократит его до месяца.
     - Почему до месяца? Почему не сразу? Глотнули, и всё.
     - Зачем "глотнули, и всё"? Пусть помучатся, постепенно врубятся, что с ними что-то не то, очко начнёт жим-жим, и пойдёт осознание всех своих грехов. Короче, если ты не рюхнешься в обратный ход и не растаешь как фуфлыжный снег на жаре, могу тебе предложить "Чай из утренней росы".
     Я замер и уставился на него как заворожённый:


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать из этой серии:

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.