Рассказ №11475 (страница 2)

     Отец зевнул и зашагал в ванную комнату, стал с удовольствием там плескаться и фыркать.
     Я хотел как можно быстрей покинуть его "вонючую" берлогу, развернулся к выходу и случайно наступил на открытый тюбик красной краски, валявшийся на полу. Жирная струя пульнула в дверцу шкафа и повисла густым подтёком, до страшной реальности похожим на сгусток крови...
     - Московское время девять часов сорок минут, - объявил по радио безразличный голос диктора. - В эфире программа "Облака" , программа о заключённых, для заключённых и о том, как не попасть в тюрьму.
     Я раздражённо выключил радио, вернулся к рукомойнику, где лежало мокрое полотенце, слегка отжал его, обвязал голову, подошёл к окну, за которым давно начался новый день, распахнул форточку и сел за кухонный стол.
     Передо мной лежал раскрытый журнал-справочник "Жёлтые страницы" , стояла большая чашка заваренного чая и домашний телефон.
     Я шумно отхлебнул несколько глотков, уверенно взял трубку и набрал номер.
     - Здравствуйте! - сказал немолодой женский голос. - Комитет по спорту города Москвы!
     - Здравствуйте, - ответил я и соврал, опять соврал, но так нужно было для дела. - Газета "Спортивная Москва".
     - Очень приятно! Слушаю!
     - У нас в работе большая статья о сборной Москвы по художественной гимнастике, и мы бы хотели уточнить город, куда на днях уезжают девушки. Новгород или Астрахань?
     - Минуту! - голос исчез и довольно быстро появился снова. - Алло!
     - Да-да.
     - Знаете, вы ошиблись! Девушки сборной по художественной гимнастике пока никуда не едут! Они в Москве!
     - Что вы говорите? . . А когда? . .
     - Где-то в середине января едут в Сочи на генеральные сборы!
     - Сучка! - непроизвольно вырвалось у меня, и на том конце сразу запикали тревожные гудки.
     Я повесил трубку, не повесил, а шмякнул, отвалился на спинку стула и повторил:
     - Ах, сучка! - горькая правда глядела мне в лицо, и стало невероятно тошно.
     Резко заголосил телефон.
     Я не стал брать трубку, а нажал кнопку громкой связи.
     - Да...
     - Костик, привет! - звонко раздался Ольгин голос на всю кухню. - Чего не звонишь?! Тебе папа не сказал?! А ну-ка, дай его, я щас ему:
     - Сказал-сказал... и в магазин вышел:
     - А чего не звонишь?!
     - Хотел... только что...
     - Костик, я у мамы!
     - Знаю...
     - Костик, так лучше будет! Не дай Бог - заболею, а мне завтра вечером уезжать!
     - Знаю...
     - Ничего ты не знаешь! Нам самим сообщили про эту Астрахань в самый притык, обалдеть можно!
     - Знаю...
     - Ты лечишься?!
     - Знаю...
     - Чего "знаю"?! Чем лечишься?!
     - Знаю чем...
     - Ты там спишь, что ли?!
     - Да...
     - У тебя температура?!
     - Да, у меня сейчас температура, и я сплю с ней...
     - Ну и чудной же ты, Костик! С тобой нельзя поговорить, ты никак не выспишься после этой водки! Я хотела объяснить, чем тебе питаться без меня, а ты... ладно, выспись и позвони! Люблю-целую! - и дала отбой.
     Я выключил громкую связь, снова поднял трубку, вытащил лист бумаги, лежавший между страницами журнала, стал быстро набирать номер, и после второй попытки отозвался мужской голос:
     - Аллё!
     - Здравствуйте. Это союз художников Петербурга?
     - Да, САНКТ-Петербурга! - акцентировал он.
     - Спасибо, буду знать... - ответил я грубовато, но по-другому ответить не смог. - Скажите: пожалуйста: где и когда пройдёт выставка Михаила Саенко?
     - Одну секунду! Саенко-Саенко... - в трубке зашуршали бумаги, и мужской голос сказал. - "Белый зал Бажанова" , улица Марата, дом 72, метро "Лиговская"! Презентация для приглашённых гостей и аккредитованной прессы через два дня - двадцать первого ноября в тринадцать часов! Для общего посещения выставка открыта с двадцать второго ноября по двадцать второе декабря, с десяти утра до десяти вечера!
     - Благодарю! - радостно крикнул я и даже вскочил с табурета. - Ах ты, сучка! Ах ты, сучок!
     В эту секунду мне казалось, что я разоблачил их обоих, поймал на откровенной лжи. Я хлебнул пару глотков чая и устремился в комнату, держась за голову.
     Там на диване красовался разложенный рисунок на листе ватмана, закреплённый по углам подушками, и мои глаза с невыносимой болью ещё раз поглядели на обнажённые прелести моей девочки, которые стали доступны - УВЫ! - не только мне. Я рванул лист ватмана, свернул его и закинул под диван, а потом помчался в ванную комнату и открыл сильную струю душа...
     
     Моя тёмно-вишнёвая "Honda" подлетела к ступенькам старого особняка с большими светлыми окнами.
     Я вылез из машины и торопливо направился ко входу, по обе стороны которого пестрели на стене названия книжных, журнальных и газетных издательств, открыл дверь и вошёл.
     Охранник, стоявший около тумбы, приподнял руку, требуя пропуск, я вынул "корочку" , показал на ходу и заспешил по лестнице.
     Кабинет с яркой табличкой ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР Е. А. ПЧЕЛИНЦЕВ был приоткрыт, я стукнул пару раз и шагнул туда.
     Увидав меня, редактор проявил неподдельный восторг, приподнялся из-за стола и протянул руку:
     - Привет-привет! Проходи, Константин Юрич, садись! - он был приятный мужчина, с приятным тембром голоса, в очках с тёмной роговой оправой и чуть старше средних лет. - Ну, как там "Чай"... из китайской росы? . .
     - Потихоньку зреет, - ответил я, но думал совсем о другом.
     - К нашему сроку созреет?
     - Созреет, Евгений Саныч.
     - Мне нравится твой оптимизм, Константин Юрич, нравится ещё с первых ранних рассказов. Давай-давай, так держать. Я верю в твои способности, если хочешь - в талант.
     - Зазнаюсь. Не боитесь?
     - Нет, не боюсь.
     - Спасибо, Евгений Саныч.
     - Ты представляешь, меня художники из редакции просто одолели, продохнуть не дают, им так нравится твоя тема и китайский колорит, что прямо рвутся работать и ждут тебя. "Когда?" да "когда?" , замучили, буквально очередь стоит. Я тяну резину, потому что был разговор о твоём отце, сам понимаешь. Как он, возьмётся?
     - Он-то может и возьмётся, но... я пока не знаю... не решил с ним... немного подумаю, Евгений Саныч:
     - Конечно, подумай - время терпит.
     - Я, кстати, по этому поводу и приехал, - моему вранью опять не было предела. - Хочу в Питер смотаться, там открытие выставки одного интересного художника, очень рекомендовали, очень, Евгений Саныч. Хочу взглянуть относительно своего романа.
     - А кто такой?
     - Михаил Саенко.
     - Саенко? - он подумал, но не вспомнил. - Нет, не встречал, а с книгами работал?
     - Да опыт есть. И вообще неординарная фигура.
     - Почему бы и нет, смотайся, взгляни, присмотрись, потом расскажешь. Я только "за". От меня что надо?
     - Аккредитацию от редакции.
     - Без проблем. Когда?
     - Срочно!
     - Во как!
     - Да, всё по часам и даже минутам, Евгений Саныч!
     - Молодец, правильно работаешь! - он взял трубку телефона и набрал номер. - Зоя, к тебе сейчас подойдёт наш автор Константин Юрич Ларионов! Да-да! Ему срочно нужна аккредитация в Петербург, он всё расскажет! Оформишь, и я подпишу! Давай, милая, оставь все дела и - срочно-срочно! . .
     Моя очередь у кассы вокзала подошла довольно быстро, и я по-солдатски отчеканил:
     - Петербург! Вечер! Сегодня! Один!
     Кассир пробежала глазами по страницам компьютера и чётко ответила:
     - Плацкарт! Отправление - 23: 30! Прибытие - 07: 40!
     - Только плацкарт?!
     - Да!
     Я секунду подумал, хотел уже взять, но всё же спросил:


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать из этой серии:

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.