|
|
Рассказ №8141 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории: , ,
Dата опубликования: Суббота, 24/02/2007
Прочитано раз: 101417 (за неделю: 119)
Рейтинг: 87% (за неделю: 0%)
Цитата: "- Я взрослый... я уже большой, и я могу так говорить. Понял? Это во-первых. А во-вторых... - Ваня понял, что, владея двумя языками и в пылу педагогического рвения в этих языках немного запутавшись, он теперь должен сделать обратный перевод, чтобы донести до Ростика то, что он хотел сказать в действительности, а не то, что этот маленький Ростик... "этот бычара по своему дебильному малолетству" с замиранием бестолкового сердца извращенно услышал. - Во-вторых, я хотел тебе сказать, что я буду тебя наказывать... понял? Наказывать за плохое поведение... вот что я хотел тебе сказать! Понял?..."
Страницы: [ ] [ 2 ] [ ] [ ]
А утром Ваня, опять проснувшись первым, опять обнаружил, что спит Ростик, сбоку к нему, к Ване, плотно-плотно прижавшись, рукой одной его, Ваню, обнимая, и он, Ваня, Ростика, крепко спящего, тоже обнимает и даже немного к себе прижимает, и так хорошо ему, Ване, теплого Ростика к себе прижимать... в одно мгновение вспомнил Ваня всё-всё, что было вчера: и как спящим он, Ваня, прикинулся, и как Ростик его петушка окучивал... и какие у него, у Вани, по этому поводу мысли были - догадки и подозрения... лежит Ваня - думает: "Ну, а если он голубой... что теперь - убить его?" - и дальше думает: "Ерунда всё это! Как, бля, в таком возрасте можно быть голубым? Он же маленький еще... " - и снова думает: "А если, бля, голубой... то что надо делать - дубасить его или нет? И вообще... что делать?!" Покосился Ваня на Ростика, в бессознательном сне к нему прижавшегося: теплый Ростик, родной... наклонился Ваня невольно и, не думая, какой Ростик ориентации, поцеловал его, спящего, в стриженую макушку... ах, Ростик, Ростик! Какая разница, какой ты, Ростик, ориентации - все равно ты любимый... и самый лучший! И хоть он, Ваня, никаких телячьих нежностей не позволял себе с Ростиком и даже Ростика иногда третировал и напрягал, но... разве он, Ваня, не любит его? И если кто-нибудь... когда-нибудь... если кто-то обидит Ростика... если какой-нибудь пыльный ублюдок с черепом, наголо бритым и изнутри от рождения деформированным, хотя бы искоса на него, на Ростика, посмотрит... - добрый Ваня невольно сжал кулаки... и только тут почувствовал лежащий на спине Ваня, что опять, как вчера, упирается ему в бедро вздернутый Ростиков краник. И любопытно Ване стало, что там у него, у Ростика, на самом деле. Толкнул он тихонько Ростика в бок, проверяя, крепок ли утренний сон у младшего брата, - спит Ростик - не просыпается... оттянул Ваня резинку Ростиковых трусиков-плавок и едва не присвистнул от удивления: нет, с его, Ваниным, петушком равнять было нечего, но и не карандашик уже там, у Ростика в трусиках, был... не карандашик, а маленький такой огурчик, твердо торчащий, и вокруг этого вздернутого огурчика, у самого-самого основания, уже несколько волосков росло... даже, может, с десяток волосков. "Ну, блин - краник... какой он маленький? У него, блин, уже не краник, а почти петушок! - несколько растерянно и в то же время не без некоторой гордости за младшего брата подумал Ваня, осторожно отпуская резинку Ростиковых трусиков назад... И вдруг он, Ваня, почувствовал такой необыкновенной силы ответственность за маленького Ростика, что даже дыхание у него, у Вани, перехватило. "Сегодня же с ним поговорю, - твердо решил Ваня. - Кто еще с ним поговорит, кроме старшего брата?"
- Ростик, Ростик... просыпайся! - Ваня нежно затормошил Ростика, предварительно убрав его сонную руку со своей юной мужской груди. - Слышишь? Просыпайся...
- М-м-м, - сказал Ростик, не открывая глазки.
- Просыпайся... - повторил Ваня.
- М-м-м, - повторил Ростик, не открывая глазки.
- Просыпайся, блин! Мычишь, как корова... а ну, вставай! - у Вани, шестнадцатилетнего студента первого курса технического колледжа, вмиг - по причине отсутствия всякого педагогического такта - испарилось терпение смотреть на Ростиковы в бессознательном состоянии демонстрируемые понты.
Услышав, что его, Ростика, уже сравнивают с коровой, он, Ростик, мгновенно открыл глаза и, инстинктивно и бессознательно прикрыв ладошкой оттопыренные трусики, в один миг соскочил с Ваниной кровати. Но Ваня уже успел получить некоторый заряд самодосады, и потому дальше все получилось спонтанно.
- Ты зачем моего петуха трогал? - неожиданно строго проговорил Ваня, и взгляд Ванин мгновенно наполнился бесконечным педагогизмом.
- Какого петуха? - Ростика царапнуло слово "трогал", но Ростик, еще ни о чем не догадываясь, удивленно округлил глаза.
- Какого... такого! Ты зачем его трогал? - еще строже произнес Ваня.
- Кого, Ваня? Я никого не трогал, - попытался Ростик безнадзорно уйти от настигающей его ответственности.
- Хуй мой - вот кого! Ты зачем его вчера дрочил? - Ваня, исчерпав запас педагогического терпения, перешел на язык, понятный самым широким массам любого возраста. И Ростик... маленький Ростик не был исключением - он тоже относился к этим безымянным массам, то есть маленький Ростик знал, что слово "дрочить" означает самодостаточно раздражать свою собственную пипиську с целью получения эротического удовольствия, но только стеснялся Ростик произносить это грубое слово вслух и потому никогда это слово не говорил. А Ваня сказал... и прозвучало это слово в Ваниных устах естественно и даже небезобразно.
- Что я делал вчера? - переспросил Ростик, но переспросил он не потому, что не понял Ваню, а переспросил исключительно для того, чтобы выиграть хоть секундочку времени.
- Хуй мне дрочил - вот что! И нечего дураком прикидываться! Я спрашиваю: ты зачем это делал? - еще строже проговорил Ваня, студент первого курса технического колледжа.
- Ты же спал, Ваня... - еще не веря, что тайное стало явным, удивленно проговорил Ростик и вдруг... вдруг поняв, что он, Ростик, влип, и влип по-крупному, и что теперь, наверное, пока мамы и папы нет, Ваня его убьет, Ростик, глядя на Ваню круглыми неотрывными глазами, неожиданно искривил лицо... глаза его мгновенно наполнились слезами... и Ростик, всё так же неотрывно глядя на Ваню, без всякой хитрости и прочего лукавства заревел. - Я... его... не трогал... он сам... я только... только посмотреть... посмотреть хотел...
- У себя смотри, если хочешь... Тебя кто этому научил? - Ваня, невольно растерявшийся при виде такой несознательной реакции со стороны Ростика, чуть убавил накал строгости в своем по-прежнему педагогическом голосе.
- Никто... я только... посмотреть... посмотреть у тебя... - заливался горючими слезами стоящий перед Ваней Ростик. - Большой он... или какой...
- А дрочил зачем? - продолжая допрос с пристрастием, Ваня еще чуть-чуть непроизвольно убавил в голосе накал взыскательной строгости.
- Я... я не дрочил его... я сам... я сам не знаю... я... нечаянно... - заливаясь слезами, вел диалог со старшим братом горько плачущий Ростик.
- Что "нечаянно", что "нечаянно"? Рукой кто смыкал?! Я?!
Ростик, не прекращая рыдать, молчал. Конечно, Ваня был прав: для нечаянности он, маленький неосторожный Ростик, слишком... слишком целенаправленно и увлечённо "смыкал" рукой, и отрицать этот очевидный, если уж Ваня не спал, факт, было глупо... ну, и что было Ростику отвечать? Ваня был прав, и Ростик, рыдая, молчал...
- Вот! - Ваня, словно желая окончательно и бесповоротно припереть Ростика к стенке, ткнул пальцем в край простыни. - Это что?!
Заливаясь горючими слезами, Ростик молча и виновато покосился туда, куда был устремлён Ванин палец, - на простыне, точнее, на том месте простыни, о которое он, Ростик, беспечно вытер свою руку по окончанию исследования, было отчетливо заметно чуть желтоватое и довольно приличных размеров пятно... ну, правильно: этой горячей жидкости было много, и пятно получилось большое... и снова ему, кругом виноватому Ростику, было совершенно нечего сказать - все, буквально все улики были против него, маленького Ростика!
- Я постираю, - сквозь рыдания пообещал Ростик,
- "Я постираю!" - передразнил Ваня. - У себя дрочи... понял?
- Понял... я всё понял... - маленький Ростик, кивая головой, никак не мог подавить рыдания.
- Что ты понял? - Ваня, хотя и убавил накал взыскательной строгости в голосе, но всё ещё был в запале. - Ну! что ты понял?
- У себя... у себя дрочить буду... - заливаясь слезами, Ростик стоя перед Ваней в белоснежных трусиках, и плечи у Ростика неудержимо вздрагивали.
- И нечего реветь! - Ваня почувствовал дискомфорт и даже некоторую душевную неуютность оттого, что Ростик плачет, и, чтоб разговор этот завершить, назидательным тоном проговорил: - Еще раз тронешь...
И здесь Ваня сказал то, что он говорить совершенно не думал. Точнее, он думал это сказать, но по причине предварительной непродуманности воспитательного момента произошла коварнейшая подмена в выборе языка. Да-да, мой многоопытный или, наоборот, неискушенный читатель! Наш великий, могучий, правдивый и свободный русский язык в то же время бесконечно богат и многогранен своими оттенками и прочими музыкально-смысловыми обертонами. Ведь что хотел сказать Ваня? Захваченный небывалым подъёмом вдруг появившегося педагогизма, он только хотел сказать, что он Ростика накажет, и ничего более этого Ваня сказать не хотел! Накажет! Но, невольно мешая в ходе воспитательного процесса слова из языка общечеловеческого и языка, на котором говорят преимущественно дети пыльных городских окраин, Ваня сказал безутешно плачущему Ростику то, что он, Ваня, хотел сказать младшему брату, да, как выяснится это очень и очень скоро, немного не то и даже... даже совсем не то:
Страницы: [ ] [ 2 ] [ ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 47%)
» (рейтинг: 54%)
» (рейтинг: 79%)
» (рейтинг: 35%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 78%)
» (рейтинг: 81%)
» (рейтинг: 79%)
» (рейтинг: 70%)
|
|
|
|
| | Когда она слизала всю сперму и отсосала мой член так, что он снова был готов к действиям, она встала раком и сказала, чтобы я полизал ей задний проход и вагину, которая была вся в её выделениях, а потом засунул ей в попу. Я последовал её указаниям. И после того как я вылизал её промежность, я медленно стал засаживать ей в задницу. Она вскрикивала при каждом моём проникновении. Я чувствовал, как мой член проваливался в некую бездну. Я начал ускоряться, и уже можно было сказать, что я её драл. От удовольствия она кричала всё больше и больше. И опять я стал чувствовать, как мая сперма просится наружу. Я вытащил его, и сперма покрыла ей всю задницу. Потом пальцами взяв сперму, она положила её себе в рот и стала играться с ней языком. | | |
|
|
|
| | Раздосадованная таким поворотом дел, я не вынимая пальцев из влажного разгоряченного отверстия подруги, другой рукой дотянулась до стоящей возле дивана сумочки. Достала из нее фаллоимитатор, вставила себе внутрь и начала быстро-быстро вводить его на всю длину, полностью вынимать и снова с размаху вонзать в себя. Это быстро довело меня до очередного оргазма, но прежде, чем закрыть глаза от удовольствия я посмотрела на Кима, который почему-то отнял свой любовный инструмент от моих грудей. Парень быстро-быстро онанировал. И когда меня накрыла волна сладострастия, на грудь, на лицо и на шею брызнули струи вязкой спермы. | | |
|
|
|
| | От всего этого член предательски встал посмотреть что же происходит, им тут же заинтересовались - а что это за солдатик на посту, и стали нежно его надрачивать заключая пари на сколько же минут его хватит но не хватило терпения у сильно возбуждённых одноклассниц (нам три месяца до окончания школы оставалось) - они оседлали меня и начались скачки (чередуя анальный а изредка и вагинальный секс) Первые три - для меня не передаваемым блаженством показались, вторые три одноклассницы - моему члену трудновато дались даже с болевыми ощущениями, но из за двойной дозировки сильного возбудительного он ни как не хотел падать, а они и рады стойкому солдатику. | | |
|
|
|
|
| | И вот, Ночь и Звезда вернули меня к жизни. Я услышала голоса - обрывки чужих мыслей, которые могу читать, когда захочу. Меня переполняет отвращение, когда я погружаюсь в их подсознание. Сколько грязи содержится в их душах и мыслях. Дать им маленькую, но власть, соответствующую их никчемному уму и воле, взамен на осуждение на полу существование между сном и явью - значит погубить не только их, но и многих других. Пусть Бог или Дьявол разберутся с их душами. Я ни то, ни другое. Моя новая жизнь часто казалась мне ужасной и бессмысленной. Странное существование между Небом и Землей имеет много неудобств. Но это была жизнь. А я всегда любила жить! | | |
|
|