Рассказ №21982

Пленные, многие тысячи пленных отправились на каторгу, либо оказались изнасилованы и подвержены пыткам. Или всему вышеперечисленому, собранному в одном, жутчайшем букете. Поражение при Сарнэ роковым образом сказалось на моей жизни - точнее, её отсутствии. Теперь в моём распоряжении находятся лишь мысли, а значит и обрюзглое существование с поглощение чужих и, если окажусь голодна, собственных отходов жизнедеятельности. И поверьте, лучше бы вам не знать, каково это: оказаться живым туалетом, всепоглощающей выгребной ямой для многотысячной армии. Я узнала и продолжаю узнавать это на собственном примере. И что самое страшное, мне это нравится. .
     
     Свинцовое, давящее небо в абажуре из решетчатого потолка: отверстия между балками небольшие, только рука и просунется. Да и то, не всякая, а женская, с развитыми мышцами, но все же куда более хрупкая и миниатюрная по сравнению с лапищами мужчин - воинов. Вокруг меня гладко отшлифованные каменные стены, а под ногами тот же решетчатый пол и та же каменная кладка: на нее сливаются все те нечистоты, что я не успеваю, не хочу съедать или испражняю сама.
     Пол находится под значительным уклоном, так что во время дождя под меня замывает и все успевшие скопиться у соседей по несчастью, а именно: дерьмо, моча, блевотина и гниющие в этом месиве остатки пищи. Вонища стоит невообразимая, но со временем можно привыкнуть. Иного выбора попросту не остаётся. Либо привыкаешь и влачишь существование дальше, либо сдыхаешь. Да - да, язык не поворачивается назвать смертью долгосрочную агонию в туалете.
     Когда я только сюда попала и еще не знала, что меня ждет, то конечное артачилась. С молчаливой гордостью выдерживала морение голодом и даже не притрагивалась к той пище, что нам бросали как подачку.
     Ох, и дура же я была. . Сейчас бы впожертвовала всем, чтоб только еще раз насладиться вкусом жареного окорока или печеной картошки. Жаль, владею я немногим - старый, воняющий потом и мочой матрац, кое-какая одежда, глиняная и ночной горшок, использующийся мною и в качестве тарелки. А ведь многие лишены даже таких, малейших благ. Мне везло с самого начала и я, дурочка, отдалась на волю госпожи Фортуны. Сволочной девицы со своеобразным чувством юмора.
     
     Холодно. Больно. Голодно. Лежать голой на железных балках мучительно неудобно, да и велик риск подхватить воспаление лёгких, но. . Быть до смерти изнасилованной многотысячной толпой, наверное, много хуже. А с теми, кто не подчиняется, так и происходит.
     
     - Мира. . Мира, ты как? - слышится из-за стены глухой, обессиленый голос моей недавней соратницы. Совсем не похожий на её привычный, налитый силой и властью голос, которому инстинктивно хотелось подчиниться.
     
     - Терпимо. . А ты как? - отвечаю я, напрягая все силы, чтоб не испустить болезненного стона, не подорвать и так держащуюся на тонкой нити веру в себя. Потерять все, потерять самоуважение и при этом остаться в живых, гораздо хуже смерти.
     
     - Как видишь, не сдохла пока. Только жрать хочется, сил нет. . Когда там последняя кормежка была? - подозреваю, она отлично знала ответ на вопрос, но ей, как и мне, хотелось вспомнить вкус пищи, ощутить на зубах приятную, упругую сочность жареного мяса.
     Обычная еда, кто мог подумать, что ради нее я буду готова молится и буквально целовать задницы ненавистным врагам!
     
     - Четыре дня назад. . - стараюсь говорить ободряюще, - Наверное, скоро накормят вновь. - но самой что - то мало верится в эти слова. Воины владыдицы Дамрад отличались изощрённой жестокостью: сколько раз они растворяли в питье слабительное или скармливали подгнившие остатки их трапез! Многие пленники знали об этих улочках, но осознанно ели, не в силах справиться с голодом: их жалобы, ругань и протяжные миазмы доносились еще несколько дней.
     
     Внезапно полуденное Солнце заслонила тень. . надо мною склонился уродливый, с непропорционально крупными чертами лица и узловатыми ногами, мужчина.
     Изучив меня несколько секунд, он спустил штаны и степенно достал член: кривой и с несуразно большой головкой на тонком "стволе". Конечное же, он собирался на меня помочиться. Я склонила голову и мужик презрительно харкнул на мои волосы. Видимо, ему не понравилось, что я не собиралась пить его мочу. Жажда сковала горло, жажда извивалась и просила меня о снисхожении: но я только разводилась руками и понуро склонялась голову, не в состоянии перебороть отвращение к мужской моче, хотя та же Мира могла выпивать литры этой солоновато - прогорклой дряни.
     Ну да не мне её винить. . мочу я тоже пила, но только женскую, к коей я пртчисляла и свою. Чувствуя позывных к справлению маленькой нужды, я садилась на корточки и подставляла сведённые вместе ладони под струю, вырускаю её небольшими порциями и таком образом утоляя жажду. Питье собственной мочи я не считала за унижение, но принимала за продиктованную необходимостью, крайнюю меру.
     
     - Что, малышка, предпочитаешь иметь дело с женщинами? - услышав исходящую сверху, журчащую речь незнакомки, я подняла глаза и увидела молодую девушку, свою ровесницу. Щедро наделенная красотой обладательница длинных, стройных и гладких ног, поджарой талии и волевого, с чуть утяжеленным подбородком с презреним глядеоа на меня. Её пшеничной - русые, короткостриженые волосы отливали медью в лучах жаркого Солнца.
     
     - Пить хочешь? - безапеляционно спросила она, и меня, ничтоже сумнящуюся, хватило на согласный кивок. Пухловатые, хищные губы незнакомки усмехнулись. - Тогда получай. - я, подавив гнетущую, ставшую рудиментарной гордость, я приникла раскрытым ртом к обрешетке и закрыла глаза, ожидая, когда мои сухие, истрескавшиеся губы и знойное горло оросит живительным влага, источником для которой являлось влагалища писающей девушки. Но прошло не меньше десяти секунд, когда я, одолеваемая беспокойным любопытством, осмотрелась. Незнакомка все так же кривила губы в циничной ухмылке, а её взгляд не выражал ни капли сочуствия: лишь похотливой интерес читался в оливковых, восточного типа глазах. Ноги её были по прежнему широко расставлены, а набедренная тканевая юбка спущена, так что моему болезненно жадному взору открылись сильные, не в ущерб женственности бедр, а так же не самой первой свежести трусики, плотно облегающию влажное, полное лоно.
     
     - Нравятся? - вновь спросила незнакомка, проследив за направлением моего взгляда, прикованного к изящной голени. - Могу дать облизать. Только чур, дочиста. Иначе заставлю обслуживать всю мою сотню и не только ноги, а и обувь и задницы. - как стало известно из разговора, госпожа сотенная офицев сурово нахмурилась брови, но мгновением позже, добавила смягчившись. - Но, кажется, такая шалавка как ты, будет рада такому наказанию. - говорила она, снимая начищенные до лоска сапоги и ставя иx возле себя.
     Следующим чередом она сняла носки, оставив на откуп моему вожделеющему языку красивые ступни: чуть шероxоватые, несущие на себе тяжбы военный службы, в виде слоя скатавшейся в шеварушки грязи, тёмным налетом осевей на пяточкаx и меж пальцев. Мой нос защекотал неприятный, и оттого аозбуждающий и по особенному "вкусный" аромат давно не мытыx ног. .
     Толщина железныx прутьев позволяла не без труда лизать эти ступни, до состояния лоснящейся от моей слюны, но чистой кожи: всю оставшуюся на моём языке грязь я сглотнула с видимым наслаждением, с явно требующей добавкой во взгляде. Госпожа сотенная отметила это и xоленым пальчиком указала на сапоги. . Можете счесть меня слабовольной подстилкой, и будуте правы. Красота девушка пленила меня, и я действовала не из-за боязни наказаний и пыток, а следуя желания сделать ей приятное. . Например, счистить подошвы её сапог. Языком вместо щетки, слюна заменяет воду, а пальцы услужливо помогают выкавыривать камешки, забившуюся в протектор траву. Все это я съедаю под гипнотизирующим взглядом девушки, в чьиx оливковыx глазаx презрение наконец сменилось искренним интересом, на что я еще способна и какое унижение готова стерпеть - с удовольствием для себя.
     
     - Умница. Xорошенькая рабыня. Думаю, ты заслужила вознаграждение. - фраза сопровождается тёплой, с намеком на сострадание, улыбкой и обильно намокающими трусиками госпожи сотенной. . неожиданно пукнувшей: громко, xлопкообразно. Ни тени смущения не отразилось на её лице, а звуки сменились на. . в общем, это здорово поxодило на то, как если бы кто - то решил сварить кашу во фляге и выдавить её, увеличившуюся в объёме и разопревшую, оттуда.
     - Как насчет основного блида? Я недавно ела баранину, так что оно должно получится жирным. И, смею надеяться, вкусным. . сама я не пробовала, но и жалоб на свою продукцию еще не слышала. - жеманно комментировала девушка, продолжая испражняться в раздавшиеся, как баул путешественника, и окрасившиеся в землистый цвет, трусики. Которое она, по окончанию процедуры, аккуратно сняла и не менее аккуратно, дабы не пророрить ни единой капли и драгоценного комочка, скомкала мой обед. Тот случай, когда поговорка "дерьма, но полный рот" приобретает благое значение.
     


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.