Рассказ №11533

     Отец укрыл её одеялом, обнял и прижал к себе:
     - Успокойся, душа моя, - он зажёг мягкий свет настенного бра и ласково прошептал ей на ухо. - Посмотри: уже шесть утра, в такое время ничего страшного не должно сниться, страшное снится обычно поздней ночью, успокойся.
     - Не могу... У меня перед глазами до сих пор этот ужасный сон, словно я видела всё наяву... Ой, Юра, ой...
     - Успокойся, что ты видела?
     Ольга сбивчиво начала:
     - Видела двор нашего дома. Наш двор - мой, твой и Костика, понимаешь? И Костика тоже... - и замолчала, тупо уставившись в одну точку.
     - Я понял, Оленька, - осторожно прошептал отец, - был наш двор нашего дома, и Котика тоже. А дальше?
     - А дальше... мы с тобой лежали по середине двора и пытались заняться любовью на виду у всех жильцов... О-о-й...
     Отец быстро заглянул в её глаза, секунду подумал, отстранился и оценил:
     - Действительно... страшно интересно: ну-ну:
     - Любопытные жильцы прикатились как горох и заполонили весь двор, но некоторые смотрели из окон... И Костик тоже смотрел из окна...
     - И он смотрел? - озадаченно спросил отец.
     - Да... Костик широко распахнул рамы, перегнулся и глядел на нас, но ничего не выражал на лице, я очень отчётливо видела... Ты знаешь, Юра, это плохо, что он ничего не выражал...
     - Душа моя, ты не углубляйся в психологию, ты по сути давай, по сути. Что было дальше с нашей дворовой любовью?
     Ольга проглотила подступивший ком и с большим трудом стала продолжать, и было видно, что она реально представляет перед собой картину ужасного сна:
     - Среди жильцов во дворе было много калмыков-дворников, они буквально стояли через одного...
     - Откуда их столько взялось-то? У нас дворников раз-два и обчёлся! - сказал отец и вдруг осёкся. - О, Господи, это же сон... ну-ну:
     - А ты... - её голос задрожал, - а ты никак не мог в меня попасть, всё тужился-тужился и никак... И тогда один из калмыков насмешливо крикнул: "Им надо помочь как неопытным собачкам во время случки: я сейчас возьму его за член и направлю в дырочку!" - и Ольга всхлипнула. - А все жильцы так засмеялись, так загоготали... Ой, Юра, это что-то страшное...
     Отец заревел басом:
     - Это я-то не мог попасть?! Гнусная ложь! - и снова осёкся. - О, Господи, это же сон... Извини, Оленька. Ты скажи, я ответил что-нибудь этому идиоту калмыку?
     Ольга вытерла слёзы краем одеяла и сказала:
     - Ты крикнул всем сразу: и калмыкам, и жильцам: "Чего собрались, мать вашу! Никогда не видели, что ли?!".
     - А они?
     - А они тебе с тем же смехом: "Чужого никогда не видели! Очень интересно посмотреть, как вы будете спариваться!" - и Ольга тоненько завыла.
     - Тихо-тихо. Что ты. Успокойся. Вот мерзопакостные люди! Вечно эти соседи и дворовые лезут в личную жизнь и наяву, и во сне!
     - Ничего себе во сне, он был такой реальный, что я прямо всей спиной чувствовала сырую землю... - жалобно простонала Ольга.
     - А мы что... были раздеты?
     - Ясное дело, мы были совсем голые...
     - И ты лежала подо мной?
     - Ну конечно, если я спиной сырую землю ощущала - значит лежала...
     - Вот так и простудиться можно, вот почему ты дрожишь! О, Господи, это же сон... извини, я настолько поверил в эту страшную историю: Скажи, я всё-таки попал в тебя?
     - Нет, так и не попал, и калмыку не дал помочь: Но самое страшное впереди, Юра... - и она плотней прижалась к нему.
     - Что ты говоришь?!
     - Да... Представляешь, этот калмык как заорёт вдруг: "Хватит! Сколько можно девушке мучиться?! А ну, давайте вольём ей сперму ишака!".
     - Какой кошмар!
     - Да... И все жильцы согласились, ой-ёй-ёй...
     - Вот гады, а при встрече так мило улыбаются, кивают! Подожди, а Костик тоже был "за"?
     Ольга громко всхлипнула:
     - Он молчал, как истукан, и это было страшнее страшного, лучше бы поддержал всех жильцов...
     - Ещё чего! Он просто знал и верил, что я обязательно попаду!
     - Но ты же никак не мог этого сделать...
     - Вот я и не пойму - почему?! Наверное холодно было, чёрт побери! . . Ну и что со спермой ишака, в конце-то концов?
     - Приехала "скорая" , врачи оттащили тебя в песочницу, а мне вот таким огромным шприцем влили сперму ишака-а-а... ой-ёй-ёй...
     - Та-а-к, - констатировал отец, - значит, душа моя, родишь ослика!
     Ольга посмотрела на него растерянным взглядом, из глаз полились слёзы, и она с надрывом в голосе проговорила:
     - Зачем ты смеёшься?! Мне до сих пор страшно, а ты смеёшься! Может этот сон - нехороший вещун!
     - Да какой там вещун? Сон и есть сон - пустышка, фьють и нет его. Ты что старая бабушка, чтобы верить? Перестань, Оленька, нам только рыданий не хватало, - отец нежно вытер слёзы на её лице, чмокнул в припухшие губы и доверительно сказал. - Вот что, душа моя: раз уж мы проснулись так рано, пойдём-ка с тобой к воде Финского залива, пока спит наш Миша Саенко, умоемся целебной водичкой, глубоко надышимся чистейшим воздухом, и ты сразу успокоишь свои нервы. А? Идём?
     
     Ольга освободила руки из-под одеяла, обхватила отца за шею, прислонила свой лоб к его лбу и спросила, всё ещё хлюпая носом:
     - А что же всё-таки будет с Костиком, Юра? Что с ним будет?
     - А что с ним может быть - будет великим писателем. А мы с тобой пригласим его в Эль-Фуджейру на творческую встречу с местной арабской элитой, и однажды ночью ты хорошенько подумаешь-подумаешь и убежишь обратно к нему. А я превращусь от горя в дряхлого Юр-хан-бабая, прикреплю к макушке здоровенный рог буйвола и стану завывать на луну с утра до вечера.
     Ольга грустно усмехнулась и сказала:
     - О, боже, какой же ты актёр-актёрище... скоморох ты мой любимый...
     
     Я проснулся на диване второго этажа, куда ночью удрал от голой Натальи, крепко прижимал к груди ноутбук и большой почтовый конверт.
     Бра на стене не горело, в окно глядел светлый день, а часы показывали 12: 15.
     Ноутбук - это понятно, обнял и заснул, а конверт откуда? А-а, конечно, Наталья подсунула.
     Я приподнялся, сел на диване и прочитал адрес отправителя:
     САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, КОЧЕТКОВ АЛЕКСАНДР, НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ, ДОМ 12.
     Кочетков Александр - папарацци из Петербурга, я познакомился с ним на выставке, откровенно подкупил парня и попросил проследить за моими подопечными на территории дачи Миши Саенко. Молодец Александр, не подвёл, прислал.
     Распечатав конверт, я вытянул одну из нескольких больших цветных фотографий: в рассеянных клубах белого пара русской бани на деревянной лежанке отец и Ольга занимались любовью.
     Скорее всего - Александр снимал через отверстие в стене, резкость по краям кадра была размыта, но сами персонажи банной любви узнавались на все сто процентов.
     Я хотел посмотреть другие фото, уже почти вынул из конверта, но передумал, ну их к чёрту этих персонажей, противно всё это, сунул обратно и спрятал конверт под подушку.
     Одёрнув пижаму и причесав ладонью шевелюру, я спустился по ступенькам вниз и распахнул дверь, ведущую на террасу.
     Терраса была вымыта, проветрена, в ней пахло свежестью, табуретки стояли на столе и торчали вверх ножками, будто чуткие антенны.
     Я заглянул в свою большую комнату.
     Наталья, закатав штанины и рукава, широким и крепким движением драила там полы. Услышав шаги, она поднялась во весь рост, придержала тряпку над тазом и внимательно уставилась на меня.
     - Кап, кап, кап-кап-кап! - музыкально шлёпала вода с её тряпки.
     Облокотившись на притолоку двери, я спокойно спросил:
     - Когда принесли конверт?
     - Час назад, ты спал, - грустно ответила она и примостила тряпку на край таза. - Пришёл дядька из местной почты, постучал в ворота и сказал, что заказной конверт на имя Ларионова Константина Юрича.
     - Сколько взял?
     - Сто пятьдесят.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.