Рассказ №8141 (страница 4)

     
     "Стоп! - скажет дотошный читатель. - Получается, что маленькому Ростику захотелось быть наказанным в такой, прямо скажем, популярной в местах однополого скопления форме? Но разве... разве первое слово, которым пыльные дети с пыльных окраин по-прежнему характеризуют первого встреченного ими приверженца воспетой величайшими умами цивилизации лунной любви - это не смачно хлесткое слово-ругательство "пидарас"? И разве, еще ничего толком не зная о всяких сексуальных пристрастиях и по этой самой причине еще никаких своих собственных осознанных пристрастий вообще не имея, мы не впитываем чутким запоминающим ухом ту пусть уже не однозначно глумливую, но по-прежнему насмешливую интонацию, с какой это слово произносится справа и слева на пороге нашей начинающейся жизни? Что, - воскликнет недоверчиво читатель, - неужели маленькому Ростику захотелось стать "пидарасом"? Ведь не с Марса же он прилетел, и не на Сатурне он родился! А прочем... впрочем, - опомнится дотошный читатель, осознавая, что с подобными вопросами и прочими восклицаниями далеко не уедешь, - допустим, что грубое слово "пидор" было когда-то действительно едва ли не самым единственным словом для обозначений приверженцев лунной любви, в самые разные века и столетия совсем другими словами воспетой разнообразными умами цивилизации... но разве, - воодушевляясь, нетерпеливо воскликнет дотошный читатель, - разве после того унылого лагерного периода не возникла и не выросла на обломках поверженных лагерей новая прекрасная жизнь, полная свободы и света? И разве не появились новые благозвучные слова, обозначающие приверженцев нетрадиционных наклонностей? И разве, - все увереннее начнет развивать свою мысль мой нетерпеливый читатель, - разве нет сегодня той восхитительной свободы, о которой в лагерные годы тоталитарного однообразия мы все не могли даже мечтать? Разве, - воскликнет торжествующий читатель, насмотревшись новостей и прочих оптимистический программ в местном телеящике, - всё это не так? Так! Воистину так! А если так, то... вперёд! К черту устаревшие гнусные слова, в силу своей неисправимой модальности лишь искажающие лунную любовь, воспетую лучшими умами цивилизации! Пусть Ростик без всякого страха приспускает штаны - пусть быстрее он, взрослеющий Ростик, подставляет Ванечке свою девственно сладкую, безупречно прекрасную попку! И... " Стоп! - остужу я уважаемого читателя. - Всё это так: в городе N есть два магазина "Интим" - для бедных и для богатых, есть много-много других прекрасных магазинов и прочих торговых центров, есть казино и куча всяких других демократических улиц... в городе N есть трамваи и есть автобусы, но, - позволю я себе напомнить нетерпеливо рвущемуся вперёд читателю, - в городе N нет метро... так что, многое, конечно, в городе N изменилось, но изменилось далеко не всё, и хотя появились новые и совершенно лишенные своего глумливого смысла слова, называющие людей нетрадиционных наклонностей, но это вовсе не значит, что слова старые, но для многих по-прежнему привычные, называющие людей нетрадиционных наклонностей, вышли из всякого употребления... нет, мой читатель, все великолепные преобразования, произошедшие в городе N, произошли в его центре и совсем не коснулись городских окраин - старые слова на пыльных городских окраинах никуда не делись, а вместе с ними никуда не делись, не испарились и не развеялись, старые понятия, а вместе с ними - старые комплексы, под влиянием новых слов ставшие еще более деятельными и более агрессивными, а значит - не отпала необходимость у пыльных детей с городских окраин еще более изощрённо камуфлироваться и извращаться... хотя, справедливости ради нужно добавить, многие многократно уважаемые люди в городе N уже давно и, главное, публично верили в Бога, и делали они это с той же самой подкупающей искренностью, с какой когда-то они, эти принципиальные люди, верили в ум, честь и совесть своей неоднозначной эпохи... вот, казалось бы, неоспоримое свидетельство необратимых изменений: новые люди! Ан нет! При ближайшем рассмотрении все эти новые люди... ну, ты понял, читатель, кто они, эти внешне новые люди: внешность свою, включая движимость и недвижимость, они, вечно принципиальные, не без успеха прибарахлили... а - слова? Что - старые мозги у этих многократно уважаемых и даже достойных людей сказочным образом испарились и на месте старого триумвирата, состоящего из ума, чести и совести, выросли мозги новые - с новыми прекрасными словами и совершенно новыми понятиями? Ха! Пусть в это поверят совсем закостенелые реалисты, а у нас, как-никак, сказка... впрочем, мой читатель, мы, кажется, отвлеклись, - что нам до них, до этих вечно бескорыстных и повсеместно уважаемых небожителей! Как говорится, Бог с ними... и потом, мой читатель: не будем о грустном - у нас, как-никак, сказка... это во-первых. А во-вторых... во-вторых, маленький Ростик, конечно же, знал и слова старые, и слова новые, которыми можно обозначить - назвать или обозвать - сексуальные отношения определённого свойства, но он, маленький Ростик, был еще в том великолепно безмятежном возрасте, когда слова эти - всякие слова: и прекрасные, и гнусные - ещё не обретают своего сакрального значения, а значит - все они, эти слова, еще находятся на периферии активного сознания, - маленький Ростик думал не о всяких эфемерных словах, а о вполне конкретной и на данном этапе жизни бесконечно интересной Ваниной пипиське...
     
     Шестнадцатилетний Ваня, студент первого курса технического колледжа, сидел на своей кровати, свесив вниз в меру поросшие волосами юные стройные ноги, его только что горько плакавший младший брат Ростик стоял в белых трусиках перед ним, и, специально для малолетнего Ростика переводя с одного русского языка на не менее русский язык другой, Ваня только что уточнил - "специально для глупых" - что он, Ваня, будет Ростика наказывать и что наказывать он будет Ростика за плохое поведение... но ведь перед этим он, этот самый Ваня, сказал впечатлительному Ростику, что он, старший брат и студент первого курса технического колледжа, его, то есть Ростика - брата младшего, выебет, - ну, и что, спрошу я вдумчивого читателя, должен был думать маленький Ростик, слыша все эти отнюдь не противоречащие друг другу обещания? Совершенно верно! Что Ваня его, Ростика, выебет, но при условии, если Ростик в чем-то перед ним, перед Ваней, провинится... чего же здесь, право, было непонятного? Если Ростик провинится, Ваня его накажет... только и всего! Конечно, если бы кто-то чужой пообещал таким образом его, Ростика, наказать, то Ростик наверняка бы обиделся или даже, несмотря на свою поднадзорную домашность, дал бы сказавшему такое в глаз... но ведь это был Ваня - старший брат, которого мама велела слушаться... а еще Ваня был такой теплый по утрам, что от него не хотелось отрываться, а еще... еще - у него, у Вани, была такая сказочная пиписька... настоящая большая пиписька, и ее, эту самую пипиську, как знал достаточно просвещенный Ростик, в подобных наказаниях очень даже используют... ну и как, спрошу я моего взыскательного читателя, маленький Ростик после таких диспозиций мог старшему брату Ване не подчиниться?
     
     - И если ты еще хоть раз произнесешь плохое слово, я... - Ваня на мгновение запнулся, но тут же нашелся, - я расскажу всё маме. Понял?
     


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

Читать из этой серии:

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.