Рассказ №284 (страница 3)

     Следующий день прошел в делах: Алик отправился в школу, я - в институт. Вечером, придя, я обнаружила, что брат выполнил все отданные утром приказы по дому. Меня он дожидался, согласно моим указаниям, в туалете, стоя на коленях и держа руки за спиной. Член торчал как кол; мальчик не мог этого скрыть. Я улыбнулась:
     - Какой непослушный мальчик! Ты сделал почти все и сегодня будешь наказан совсем немного. Но наказать придется!
     Приходилось торопиться: мама могла вернуться в любой момент. Я отвела Алика в комнату; по моей команде он спустил штаны и трусы и оперся руками о спинку кресла. Спина оказалась согнутой, а попка соблазнительно отставленной. Пока я доставала из шкафа кожаный ремень, заняла Алика перечислением его недостатков и указала на мое внимание к его персоне:
     - Наказание диктуется только заботой о тебе, а значит - и любовью. Только не переоценивай себя! Уменьшение числа проступков означает, что ты исправляешься и получаешь больше прав. Но будет это не сразу. Ведь ты помнишь, какой важный завтра день?
     Алик кивнул, вздрогнув. Видно было, что он только и думал о предстоящем событии. И самая жестокая порка при таком подходе только радовала мальчика. А тут - всего несколько ударов. Я приказала Алику вслух считать их, предупредив, что дойду до двадцати и желаю слышать его отчетливый голос.
     Первый я нанесла вполсилы, приноравливаясь к тяжелому ремню. Однако полоса на левой ягодице показала, что удар достиг цели. Алик едва не подпрыгнул от неожиданности, но сдержался и сумел произнести: "Раз!" Я похвалила его и нанесла еще четыре удара. Когда ягодица стала пунцовой, я сменила сторону. Теперь обработке подверглась правая сторона. После десятого удара Алик только с третьей попытки выдавил что-то похожее на счет. Губы его были искусаны, по щекам текли слезы. Но увернуться от ремня он даже не пытался, скорее удивленный своим нежданным падением, чем озлобленный.
     Я погладила его по подбородку:
     - Не плачь, мой маленький! Я действительно делаю это с любовью. И ты заслуживаешь наказания - как за сегодняшнюю медлительность, так и запрошлое: Но что оплачено, то забыто. Еще десять ударов - и ты снова мой любимый маленький братик, с которым кое-кто завтра познакомится. Так что считай!
     Еще пять ударов. Из-за рыданий слова брата почти неразличимы. Он сдерживает стон, но уже не может стоять прямо на ногах и сгибает спину. Нанося очередной удар, я прикасаюсь к все еще твердому пенису. И через несколько секунд он буквально взрывается спермой. Брат стонет от боли и удовольствия. А я почти одновременно наношу еще два удара. Он продолжает содрогаться, забыв о стыде и унижении. Ему нравится! И я понимаю, что сделала значительную часть дела. Тут же пытаюсь успокоить Алика, шепча ему на ухо:
     - Ну вот, теперь тебе полегчало? Не стесняйся, ничего страшного! Сестра любит тебя. Тебе ведь хорошо? - Алик кивает. - Вот видишь, несмотря на то, что ты плохой мальчик, ты получаешь все самое лучшее. Ты не заслуживаешь этого, но я в тебя верю. Ты ведь оправдаешь доверие сестры? Осталось еще два удара!
     Даже слабые прикосновения ремня вызывают теперь конвульсивные подергивания: настолько обострена чувствительность Алика. Он выдавил из себя цифру "Двадцать!", когда с его поникшего конца стекали последние капельки спермы. Я решила не давать мальчику передышки:
     - Вот и все, наказание кончилось! Теперь поблагодари сестру! - Протянутую руку он покрывает поцелуями - сначала нерешительно, потом все более страстно. - Но ты почему-то не спешишь становиться на колени! Придется закрепить урок:
     В глазах Алика появился настоящий ужас. Однако ничего болезненного его больше не ожидало. Брат дочиста вылизал пол и справился как раз к приходу мамы. Когда он после долгого пребывания у себя в комнате вышел к столу, на лице не было заметно никаких следов, разве что на губах. Впрочем, садиться он не спешил, съел самую малость и тотчас же вскочил. Но тут же опомнился, просительно посмотрел на меня и сказал "спасибо!" Он получил разрешение отправиться гулять, но вернулся довольно скоро и тут же улегся спать. Излишне говорить, что я его посетила и вновь воспользовалась носовыми платками во избежание несанкционированного возбуждения. Следовало свести его инициативу к минимуму; об этом просила и Инга.
     Она появилась, когда мать ушла в ночную смену. Весь день прошел в напряженном ожидании. Алик быстро примчался из школы, сделал уроки (под моим руководством) и занялся домашними делами. Многое у него получалось из рук вон плохо. Пришлось слегка отшлепать брата (большего его измученная попка не вынесла бы), но это лишь усилило его нервозность. Поэтому я отправила брата в постель, приказав раздеться догола. Теперь я связала не только запястья, но и лодыжки Алика. Затем дождалась Инги.
     Подруга была просто сногсшибательна: в короткой черной юбке, кожаном жакете и туфлях на высоких и очень острых каблучках. Инга не была, собственно говоря, красива, но изысканные тени, подчеркивавшие изгиб бровей и изящество губ, создавали облик холодной и жестокой хозяйки, привыкшей повелевать.
     Мы расцеловались, я выразила свое восхищение ее безупречным вкусом и проводила Ингу в комнату Алика. Тот попытался привстать, но веревки оказались надежными, и мальчик мог только наблюдать, как мы входим, как Инга снимает жакет и юбку. Оставшись в черном бюстгальтере, чулках и трусиках, она подошла и осмотрела Алика, уделив особое внимание восставшему члену. Я прокомментировала, обращаясь к брату:
     - Это Инга. Вы уже встречались, но теперь будете общаться более тесно и, надеюсь, подружитесь. Инга займется твоим воспитанием. Слушайся ее так же, как меня, и у нас все будет замечательно. Понял?
     Алик вынужден был согласиться вслух на все, что Инга собиралась с ним освоить. Мальчик явно не ожидал столь быстрого исполнения желаний и сильно оробел. Я, кивнув ему, вышла за дверь. Впрочем, оставленная щель позволяла мне разобрать все, что происходило в комнате.
     Инга погладила живот и бедра Алика, пообещав ему:
     - Ты мне очень нравишься: Такой скромный и чувствительный: Но сегодня я не стану тебя развязывать, чтобы все было как можно лучше. А для этого ты должен удовлетворить меня как минимум трижды. Давай-ка начнем.
     Она скинула трусики и предложила Алику понюхать их. В конце концов эта деталь туалета оказалась у мальчика во рту, а Инга начала медленно, постанывая, насаживаться на член. Когда Алик вошел в нее до отказа, Инга замерла и глубоко вздохнула.
     - Теперь начнем наши скачки: Только когда захочешь спустить, кивни мне, пожалуйста.
     После нескольких энергичных движений Алик был уже готов; его руки и ноги дрожали, глаза широко раскрылись, из-под ткани раздавались невнятные стоны. Но Инга еще не получила достаточного удовольствия. Она сжала член партнера у основания и замерла на несколько секунд.
     - Успокоился? Ну, продолжим: Не вздумай кончить раньше, чем я разрешу.
     Вскоре Инге пришлось еще раз остановиться, применив более настойчивое давление (я заметила, как сильно сжались ее пальцы). Потом оргазм наконец настиг ее, и девушка начала обеими руками нахлестывать Алика по груди и бедрам. Мальчик забился в конвульсиях:
     Ко второй партии Инга подготовила его искусными ласками. Поцелуи в конце концов оказали свое воздействие. Взмокший от напряжения Алик (его рот был все еще заткнут) подвергся очередной атаке неутомимой Инги. На сей раз мальчик продержался дольше, а стоны моей подружки стали более искренними. Я сама ощутила сладкое тепло между ног и едва удержалась, чтобы не приласкать себя под трусиками. Поглаживая яички брата, "учительница" помогла ему кончить, а потом продолжала ласкать, уделяя особое внимание груди и члену. Но в третий раз Инга использовала его по-другому. Что-то ласково нашептывая Алику на ухо, она обхватила бедрами его голову и начала шумно ерзать. Достаточно разогревшись, Инга подставила свою разгоряченную щелку к губам мальчика и начала отдавать ему команды. Пара легких пощечин ускорила его соображение. Вскоре брат с наслаждением вылизывал ее промежность.
     Оставив его крайне изможденным, Инга вышла через полчаса. Ей очень понравилось удовольствие и захотелось повторить. Но вместе мы приняли более строгое решение. С тех пор практически каждый день Инга "забегала на минутку". Алик, отшлепанный, уже ждал ее со спущенными трусами и закатанной рубашкой. Натренированными руками девушка мастурбировала брата и удалялась. Если ей было некогда, брат ходил к Инге домой. Естественно, о самоудовлетворении он позабыл. Кроме того, "за хорошее поведение" Инга развлекалась с ним и в кровати - к обоюдной радости; и членом, и ртом он научился пользоваться вполне сносно.
     Алик не просто научился повиноваться; в его взглядах я видела нечто большее, чем обожание и послушание. Брат видел во мне какую-то повелительницу, от которой зависит все, в том числе и самое его существование. Но на Ингу это не распространялось: сегодня она вышла из спальни недовольной и сразу обратилась ко мне:
     - Мальчик сегодня вел себя не слишком хорошо; он позволил себе прикоснуться к моей попке без разрешения. Это было довольно болезненно.
     - Ты считаешь, нужно применить меры?


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.