Рассказ №2183 (страница 12)

     - Здесь можешь глаз не опускать - разрешено. Поскольку сейчас время отдыха, можно тебя посвятить во все тонкости. Это твоя кровать, присаживайся.
     Обычная больничная кровать, только все белье - марлевое. У кровати пустой туалетный столик. Он опустился:
     - Не так! - выдохнул Дмитрий. - Комбинашку задирай. Только трусики должны соприкасаться с сидением. И держись прямо. Ложиться до отбоя запрещено, только сидеть. Ночью все, кроме трусиков и ночнушки, снимай - такова форма. В парадных случаях и к обеду одевать бюстгалтер и платье, тебе его выдадут. А прочее - довольно просто и соответствует обычному этикету, только пожестче. Без взглядов, без разговоров, с поклонами и поцелуями руки, если к тебе обратились. За всякое нарушение распорядка вечером наказание. Если нарушение совершилось здесь, я обязан докладывать, иначе сам пожалею. Завтрак, обед, чай - как в обыкновенных больницах. Утром разминка, после завтрака занятия, после обеда свободное время, вечером прогулка и опять тренинг, потом экзекуция... Вот вроде и все. А пока познакомимся!
     Пациенты представились, но о себе рассказывать не спешили. А потом вошла сестра и приказала следовать на ужин, сервированный в больничном помещении за одним огромным столом. Туда шли парами, взявшись за руки, что со стороны показалось бы забавным. Здесь собралось человек сорок - видимо, из различных палат. Некоторые пациенты были среднего возраста, но были и совсем мальчики. Форма одежды у всех была сходная, но поскольку поднимать глаза от пола или от поверхности стола не разрешалось, большего Евгений не увидел. Разговаривать тоже не позволялось. Ужин был великолепен, хотя без особых деликатесов, подавалось и вино - по фужеру каждому. Еду подавали сестры; несколько пациентов получили только по стакану воды, другие должны были есть без помощи приборов или даже без помощи рук. Но это Евгений уже испытал и потому не удивлялся.
     После еды всех отвели в уборную, где позволили умыться; Евгений подошел к дежурной сестре, поклонился и попросил разрешения сходить в туалет. Та отвела его в кабинку, там спустила трусики и вытянула стержень из ануса. В ее присутствии пациент облегчился, затем ему указали на биде, в котором был значительный напор воды. Протерев задницу Евгения марлевой салфеткой, сестра вставила фаллоимитатор на место. "Ходи помедленнее и не стесняйся расслаблять бедра, иначе кишечник может пострадать!" - заметила она, сопровождая Евгения назад.
     Вечерняя прогулка происходила в обширном парке позади трехэтажного белого здания с двумя флигелями, где размещалась лечебница. Высокий забор с колючей проволокой не позволял разглядеть что-нибудь во внешнем мире. На прогулке позволяли разговаривать друг с другом; к Евгению подошли Дмитрий и юноша по имени Виктор. Его комбинация была отделана гораздо шикарнее, чем у других пациентов, а волосы причесаны по-детски, с челкой и двумя косичками по бокам. Неведомый визажист поработал на славу: если бы не отсутствие груди, Виктора можно было принять за девушку, решившую выглядеть как девочка. Говорил он высоким голосом, не лишенным приятности. Оказалось, что во время занятий Евгению могла потребоваться помощь, и ее возложили на Виктора.
     - Сядешь рядом со мной, - пояснил он. - Вечером, после ужина, позанимаемся, чтобы войти в курс.
     Но тут их прервали; одна из сестер взяла Виктора за руку и увела в левый флигель. На вопросительный взгляд Евгения Дмитрий пояснил:
     - Витя на привилегированном положении, поскольку его поместила сюда одна из старших сестер. Это накладывает некоторые обязательства; он должен после обучения стать для нее Викой, девочкой-рабыней, поэтому и готовится к детской роли так тщательно.
     Они еще немного поговорили; Дмитрий пояснил, что сам он уже пять лет находится в рабстве у женщины, которая решила узаконить их отношения. Но перед свадьбой он должен пройти полную выучку в этой лечебнице. Он указал Евгению, что сестры то и дело отзывали некоторых пациентов с прогулки:
     - Все желания персонала должны удовлетворяться немедленно, под страхом строжайших наказаний. Любая сестра может захотеть чего-то экзотического, и ты, в качестве дрессировки, должен это обеспечить. Но тебе, судя по всему, подобные развлечения не в диковинку.
     Вечерние занятия происходили в помещении, оформленном на манер классной комнаты. Высокая худая женщина разъясняла рабам некоторые приемы удовлетворения воли хозяек, прежде всего сексуальной. Однако разбирались и вопросы этикета, в том числе женственного поведения. Это касалось и поведения в обществе: застольный этикет, интонации, выражение почтения разбирались весьма подробно. Чуть позже занимались кулинарным мастерством и сервировкой стола; на очереди шла выпечка. Всем пациентам раздавались кружевные переднички, в которых они оправились на кухню.
     Вообще к знаниям раба в лечебнице предъявлялись повышенные требования. Утренние занятия охватывали греческий и латинский языки, а также изящную словесность и риторику. Раб должен был уметь изъясняться более чем красиво, во всех ситуациях поддерживая свою госпожу, если потребуется сопровождать ее в обществе или занимать гостей. Впрочем, в качестве примеров избирались в основном эротические тексты. Некоторые из них были определенно возбуждающи, так что Евгений уже на первом занятии почувствовал давление члена на резинки трусиков. Он был не одинок - у Виктора тоже обнаружилось вздутие в нужном месте. Вечерние занятия были скорее прикладными, утренние - теоретическими, посвящались знаниям, а не навыкам раба. Евгению было довольно легко освоиться, поскольку, хоть и неоконченное, высшее образование давало о себе знать. Помощь Виктора понадобилась только на первых порах, да и то незначительная.
     Однако в первый вечер ему было не до занятий; поскольку в комнату вошли две сестры, внеся комплект "оборудования". С Евгения сняли всю одежду, даже вынули из заднего прохода расширитель. Остальные пациенты должны были наблюдать за наказанием. Руки Евгения стянули за спиной и прицепили к свисавшей с потолка веревке. Одна из сестер потянула другой конец веревки к себе и кисти рук взлетели вверх, а тело Евгения выгибалось почти под неестественным углом. После этого ноги его прикрепили к цепи на полу, и наказание началось. Тяжелым кнутом старшая сестра наносила удар за ударом по спине жертвы, тело которой все выгибалось, а суставы рук и предплечий потрескивали. Евгений стонал от боли, потом закричал, но на это не обратили внимания, никакой остановки не последовало. От жуткой боли Евгений не мог потерять сознания, а всякое движение только добавляло болевых ощущений. В какой-то момент это стало невыносимым - страшнее, чем наказание у Мадам Полины. Тут сестра остановила порку, но не спешила его отвязать. Она осмотрела рубцы, нещадно протерла их спиртом (Евгений при этом закричал еще сильнее), затем осмотрела задний проход и заметила одной из подчиненных.
     - За день - очень хороший результат. Принесите следующий размер.
     Вставленный расширитель был объемнее и куда болезненнее прежнего. К тому же ягодицы Евгения еще горели. В таком положении он оставался еще около получаса, пока наказанию подвергся неизвестный еще Евгению темноволосый юноша. Его проступок был явно более легким. Нагой пациент лег на скамью и кнут несколько раз опустился на его вздрагивающие ягодицы. Не без удивления Евгений увидел, что во время экзекуции выпоротый юноша кончил - только от прикосновений кнута и от трения бедрами о поверхность доски.
     Перед уходом старшая сестра отвязала Евгения, который тут же упал на колени, и приказала всем облачиться в принесенную ночную форму - трусики и ночнушки. Свет тут же погасили. Лежа во тьме, Евгений размышлял о своей судьбе. Мог ли он еще недавно представить, что окажется в такой лечебнице и что такие вообще существуют? Понемногу раскрывая рабскую сторону своей личности, он приближался и к осознанию рабства вообще. Ведь рабство - у условностей, у общества - это вся жизнь. Не лучше ли перестать скрывать это, вынести подавляемое наружу и сделать органически естественной частью существования. Ничего плохого в повиновении он не видел; кто-то подчиняется, кто-то приказывает, а вместе они создают нерасторжимое единство. И тогда любовь перестает быть абстракцией, становится необходимостью. Но об этом ему еще предстояло порассуждать. И Евгений провалился в сон, лежа на марлевых простынях в стерильно чистом помещении.
     Утро началось с легких гимнастических упражнений, адаптированных вроде бы для женщин. Затем провели в душ. Но раздетых пациентов перед душевой провели в большую комнату, где руки их были привязаны к потолочным крюкам, а ноги - к кольцам в полу. Сзади выстроились сестры, у каждой в руках была плеть. Но и этим дело не ограничилось. В другую дверь, сопровождаемые сестрами, вошли восемь юных существ. Евгений долгое время не мог понять, юноши это или девушки. Лица были одинаково миловидны, волосы наголо острижены, а просторные рубашки примитивного покроя скрывали половые признаки. Они устроились на коленях перед наказываемыми и одновременно с началом экзекуции принялись тщательно руками и губами обрабатывать пенисы пациентов. Евгений, вздрагивая от сильных ударов и от наслаждения, начал понимать сущность тренинга. Тем самым наказание связывалось с возбуждением и частое повторение подобных упражнений приводило к тому, что он наблюдал вчера - к оргазму только от самой экзекуции, может, даже от ожидания ее. Раб, а не хозяйка, должен получать удовольствие от порки. И приучаясь к этому, раб приближается к идеальному состоянию, получает необходимую квалификацию.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.