Рассказ №21220

     Софи отложила фотоаппарат, отвернулась от меня и, широко расставив ноги, стала мастурбировать прямо стоя. Я кончила и без этого...
     Софья Павловна привезла меня к моему дому почти в полночь. Фотосессия состоялась, ещё какая! И теперь в салоне "София" появиться седьмая фотография - моя.
     Нет, не с капелькой! Софи меня запечатлела много раз, в коридоре, среди красавиц, будет висеть фотопортрет - я в шикарном вечернем туалете. Жаль пришлось оставить, но платье из пряжи козьего пуха, узором "Тюль" и беленькие туфельки, на шпильке в пятнадцать сантиметров, я взяла...
     
     Глава девятнадцатая.
     
     Французское вино "Сент Амур" , что Софи открыла на кровати под балдахином, мы потихоньку допили, между переодеваниями и опудриванием моей попы до румяного, как бока колобка, состояния. Красное сухое - не крепкое, но не для меня, пьющей, обычно только зеленый чай. Весь день я практически ничего не ела и оно ударило.
     Девчонки, ударило в голову! А вы, куда подумали?! Если - туда, то там раз пять влажнело, соответственно, и количество оргазмов, или больше, - не помню.
     Я не прикасалась к промежности, оно само случалось, когда наблюдала за Софи, Настей. Я бегала под душ, надевала, переодевала, - примеряла наряды, один шикарнее другого. Странно, но в окружении двух полуобнаженных красавиц ласкающих свои тела и по очереди покидающих меня для очередного омовения, между щелчками цифрового фотоаппарата, я чувствовала себя женщиной на все сто, до кончика клитора. При голом мужчине, с поднятым на палубе "флагштоком" , жаждущем моей плоти, я не ощущала ничего даже подобного...
     Мы простились в "Ситроене" , Софи меня одарила легким поцелуем, шепнула, что день был прекрасен и незабываем, и я отправилась к своему подъезду с фирменными упаковочными пакетами в руках - белое вязаное платье и туфли. Поднялась до квартиры на третьем этаже, остро чувствуя, что мой хронический гастрит, не ко времени, разыгрался изжогой и острой болью под грудью.
     Я заползла на площадку третьего этажа, выпрямилась, вобрала воздуха, выдохнула, нажала кнопку звонка, - сил искать ключи не было. Прижала руку к животу, - ужасными телесными страданиями в меня возвращалась тётя Таня.
     Дверь открылась. Лёша - без рубахи в одном трико, босой, в глазах, одновременно переживание и злость. Он отстранился, встал боком, давая мне войти.
     - Воды, Лёш... и таблетку... - проговорила я, ища глазами, куда бы присесть. - Там, в кухонном столе, лежат, такие розовые...
     Но, сначала, Лёша вынес из зала стул. Сбросив берет, двойной оборот шарфа, куртку - прямо на пол, я села и стала хватать ртом воздух, чтобы хоть как-то успокоить жжение.
     - Лёш, воды! . .
     Он метнулся на кухню. Пока открывал пластиковую бутылку "Нарзана" , наливал и искал таблетки, я думала, что выгляжу, наверное, ужасно! Ладно, не до этого...
     - Одну? - спросил Лёша, вручая мне стакан с водой.
     - Давай, две...
     Проглотила...
     - Посидите, тёть Тань, - он опустился на корточки, заботливо заглянул в мои глаза.
     - Сейчас пройдет... Иногда, бывает.
     - Давайте, сапоги сниму...
     - Сними... - я выставила правую ногу
     Молния на сапоге, под его пальцами, медленно поползла вниз. Лёша стянул с меня один, а потом и второй. Так приятно! Это стоило острого приступа гастрита!
     - Спасибо...
     - Вам надо полежать. Снимайте свитер...
     - О-о-о! Лёшка! А если у меня под ним ничего нет?!
     - Утром, вы велели вести себя естественно, без зажимов. Сказали, что первыми начали...
     - Даааа! Я так сказала?!
     - Сказали...
     - Сказала, Лёш. Давай, на "ты"...
     - Сказала...
     - Ну, если... То снимай. Начал раздевать - продолжай.
     Лёша, осторожно, стянул с меня свитер. В кофточке на пуговках, я хитро улыбнулась и проговорила:
     - Расстегни верхние - разрешаю...
     Таблетки подействовали, приступ отпустил, я ожила и наслаждалась подушечками пальцев рук Лёши. Подрагивая, они расстегивали пуговицы, касаясь моей шеи, груди. Взглядом, я остановила его на четвертой.
     - Тебе легче? - спросил он.
     - Не совсем... Помоги лечь на диван.
     Мне не хотелось, чтобы сегодняшний день закончился тем, что мы расстались с Лёшей в прихожей и отправились, каждый в свою комнату, пожелав друг другу спокойной ночи. Но то, что последовало за моей просьбой, я не ожидала. Хотя, нет, - хотела! Он подхватил меня на руки и понес.
     Приступ гастрита прошел! Я про него забыла, прижавшись к Лёше острым твердеющим соском, чувствуя биение его сердца. Это всё вино! - Красное сухое - А... мур-р-р! . .
     - От вас миндалем пахнет... - проговорил он, уложив меня на диван и подсунув мне под голову подушку.
     - От "тебя" , Лёш!
     - От тебя... Мама всегда добавляет его в сдобу, мне нравиться запах горячих булочек с миндалем.
     Мама! Вера! Софи... моё тело впитало её духи от "Диор" , я благоухала ароматом жасмина, гелиотропа, миндаля, розы, иланг иланга.
     Мои собственные духи, туалетного разлива из бутика, что я сбрызнулась пред уходом из дома, давно выдохлись, и от меня пахло другой женщиной, из той, эксклюзивной жизни. Я принесла частичку Софи, - чтобы очаровать Лёшу? Или во мне жили сразу две женщины? Которая из... , напоминает ему маму?
     "Пакет! Великолепное платье осталось в прихожей..." , - внутренне дернулась я, но внешне была спокойна.
     - Сядь рядышком, - тихо проговорила. Не бежать же мне, не прятать вторую, тайную жизнь!
     Лёша подчинился, устроился возле моего бедра, долго не мог определить руку, мучился, но всё же закинул на спинку дивана. Я повернулась на спину. Три расстегнутых пуговки кофточки обозначили небольшой засвет моей груди, отсутствие бюстгальтера. Но Лёша смотрел не туда, - мне в лицо. Он был грустен, наверное, весь вечер прождал Лукрецию, а тут ещё тётя Таня потерялась.
     - Как там мама? - нежно спросила я. - Меня вспоминает?
     - Вспоминает, часто! Очень часто. Она считает вас... тебя, своей единственной настоящей подругой. Тёть Тамаре она всегда говорит, что, такой как Таня, подруг у неё больше не было. А тёть Тамара только кивает...
     Он рассказывал, я смотрела в его глаза, а видела Веркины. У Лёши её глаза, большие, карие, - что сводили меня с ума в шестом классе. Я влюбилась в эти кареоки и сейчас они снова были предо мной. Протянись губами, дотронься.
     Но я не решилась. Не решилась, как тогда, когда мы с Верой в последний раз лежали в обнимку на кровати. Я что-то шептала забавное, шутила, чувствуя порхание её ресниц на своих губах, но поцеловать, так и не смогла. Побоялась. Вот и Лёша, по глазам вижу, - Вериным глазам! хочет своими губами прикоснуться к моим и не решается.
     - Лёш...
     - Да...
     - А ты целоваться умеешь?
     - Умею...
     - Даааа!
     Даже приподнялась. Размечталась! Разгоряченная вином, я думала, что он сейчас скажет "нет" , я набьюсь в учительницы поцелуев, и у нас будет первый урок.
     - Меня Люба научила...
     - Это какая ж, Люба?
     - Вехреева...
     - Это Надьки Вехреевой дочь! Та, что, по рассказам теть Тамары, в фотомодели собралась?
     - Она...
     - А ещё чему, она тебя научила?
     Я такая наглая! Устроила допрос с пристрастием. Нет, это же надо, молоденькие девчонки совсем обнаглели, уже нам, одиноким женщинам, даже научить парней нечему!
     - Мы только целовались...
     - Только, только?
     - Это было два года назад...
     Лёша навис надо мной голым торсом, в трико и, краем глаза, я заметила, как у него шевельнулся член, начал набухать под трикотажем.
     - Ладно, я пойду спать, Лёш, - решила я не развивать тему. - Выпусти меня.
     Он поднялся с дивана. Стыдливо отвернулся. Член у него стоял. Нужно было бежать к компьютеру и срочно включать Лукрецию. Мне снова захотелось увидеть его эрекцию.
     В прихожей я отыскала фирменный пакет с платьем, туфлями, и, не подобрав на полу сброшенной с себя куртки, шарфа, берета, понеслась в спальню. Закрыла дверь в спальню наглухо.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать из этой серии:

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.