|
|
Рассказ №22389
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Вторник, 14/01/2020
Прочитано раз: 28905 (за неделю: 2)
Рейтинг: 26% (за неделю: 0%)
Цитата: "Люба считала это развратом и все занятия любовью с соседкой, проходили в обычной форме во влагалище. Но то ли дело Света, горячая черноволосая хохлушка. Она любила всё, и давала мне во все свои дырки без ограничения. Мне нравилось лизать у неё чёрную воластую пизду, пить из влагалища, вкусный любовный сок и выделения. Давать ей в рот и смотреть как жадные Светины губы, сосут мой член. И засаживать ей в очко, разработанное ещё до меня членами кавказких парней. Жена с подругой в молодости ездила отдыхать в Абхазию в Гудауту. Однажды вечером они пошли в ресторан, где их и "сняли" два пожилых респектабельных абхаза. Они напоили молодых красивых, но бедных девчонок коньяком. И отвезли на машине ночью на пляж. А там к ним присоединились ещё два абхаза помоложе. И вчетвером они ебли двух харьковских ссыкух только закончивших школу, во все их молодые щёлки. В рот, в жопу и в письки. Но правда утром отвезли в санаторий и щедро им заплатили...."
Страницы: [ 1 ]
Говорят что в прошлое нельзя вернуться, а в одну реку дважды не войдешь. То что связано у нас с былым, остаётся только в наших воспоминаниях. Повернуть время вспять невозможно, такое бывает только в фантастических рассказах и фильмах. Но все же иногда прикоснуться к своему прошлому можно. Вернуться назад и начать жизнь сначала.
После пятнадцати лет развода, Света написала мне письмо и предложила вновь соединить наши с ней судьбы. К этому времени она успела выйти два раза замуж, а я так и не женился. Когда расстался с женой и маленькой дочкой, то уехал с Украины на Север в геологоразведку. Конечно женщины у меня были, но после Светы красивой, черноволосой украинки с очаровательной ямочкой на подбородке. Ни к одной из них не лежало сердце. Свою бывшую жену я любил безумно, но Света любила деньги и красивую жизнь. А я простой шофёр не мог ей дать столько, сколько она хотела. И настал тот день когда жена честно мне сказала, что нашла другого и подаёт на развод. Тот другой был на двадцать лет её старше, но имел деньги и машину. Света променяла нашу с ней любовь на материальные блага.
С человеком который годился ей в отцы. Первое время я конечно тяжело переживал разлуку с женой и с трёхлетней дочкой. Но постепенно боль в сердце ушла, уступив место обыденности. За эти пятнадцать лет мы практически не общались. На алименты жена не подавала и не просила у меня денег на воспитание ребёнка. Может потому что я её не бросал, она меня бросила. Променяла на " папика" армянчика, у которого денег " куры не клют". Хотя я по мере возможности отсылал ей с Севера переводы для дочки. Но общаться со своей бывшей, я не общался. Не звонил и не писал ей. И даже не знал как выглядит моя взрослая дочь. И было удивительно получить письмо от Светы через пятнадцать лет разлуки. К этому времени я уже вернулся с Севера к себе домой. В небольшой городок в Средней полосе России. Устроился работать на завод и вел обычную жизнь одинокого холостого мужчины. Пить я особо не пил, так по выходным и праздникам. Иногда захаживал к соседке Любе, сорокалетней разведенке.
Она работала поваром в нашей заводской столовой и кормила меня вкусными домашними обедами. И дело у нас с ней шло к тому чтобы соединить свои судьбы в ЗАГСе. Но когда зимой почтальон принёс письмо с Украины от Светы. В котором она предлогала мне начать все сначала. Я с радостью согласился, забыв что у нас с Любой соседкой, тоже дело шло к совместной жизни. Как женщина в сексуальном плане, Люба не вызывала у меня особого желания. В свои сорок лет она была довольно потасканной бабенкой. С отвислыми грудями, мягким животом со складками и целюлитными ляжками. Хотя на лицо Люба была симпатичной. Блондинка с голубыми глазами и длинными светлыми волосами по плечи. И характер у неё был покладистый. Но как женщина в сексуальном плане, Люба не вызывала во мне огонь. На ней можно было только " дурь" согнать, она не " горела" в постели. Да и секс с ней был строго в консервативной форме без "излишеств". Об минете, кунилингусе, или анале, даже речи не было.
Люба считала это развратом и все занятия любовью с соседкой, проходили в обычной форме во влагалище. Но то ли дело Света, горячая черноволосая хохлушка. Она любила всё, и давала мне во все свои дырки без ограничения. Мне нравилось лизать у неё чёрную воластую пизду, пить из влагалища, вкусный любовный сок и выделения. Давать ей в рот и смотреть как жадные Светины губы, сосут мой член. И засаживать ей в очко, разработанное ещё до меня членами кавказких парней. Жена с подругой в молодости ездила отдыхать в Абхазию в Гудауту. Однажды вечером они пошли в ресторан, где их и "сняли" два пожилых респектабельных абхаза. Они напоили молодых красивых, но бедных девчонок коньяком. И отвезли на машине ночью на пляж. А там к ним присоединились ещё два абхаза помоложе. И вчетвером они ебли двух харьковских ссыкух только закончивших школу, во все их молодые щёлки. В рот, в жопу и в письки. Но правда утром отвезли в санаторий и щедро им заплатили.
Так и повадилась Света с подругой ездить в Абхазию на " отдых". Но это было ещё до свадьбы, а потом вроде жена остепинилась, но любила вспонить свою юность. Одним словом Света была блядью, красивой и развратной. И это мне в ней нравилось. По этому получив от неё письмо, я особо долго не думал. Собрал вещи в чемодан на первое время и поехал на железнодорожный вокзал. Где взял билет до Харькова. И вот я уже в поезде мчался к своей ненаглядной хохлушке, с ямочкой на подбородке. От Тулы до Харькова, всего шесть часов езды на поезде. И добраться туда можно на любом составе идущем на Юг. Они все проходят через Харьков. Я сел в Туле в двенадцать часов дня на поезд " Москва - Баку". И в шесть вечера, я уже выходил на " Южном вокзале" бывшей столицы УССР. Было темно, в декабре темнеет рано. Но троллейбусы в городе ходили до двенадцати ночи. Без труда нашёл свой "22 - ой " маршрут, и поехал на окраину Харькова. Света жила в своём доме в частном секторе.
За пятнадцать лет что я не был в Харькове, ничего особо не изменилось. Только люди уже стали другие и все больше слышалась украинская речь. Хотя сам Харьков чисто русскоязычный город. Но под конец правления Горбачева, и тут усилилось влияние западных националистов. Хотя когда я уезжал из Харькова пятнадцать лет назад ещё при Брежневе. Харьков был спокойным типичным русскоязычным городом, со своим колоритным языком. Смесью украинских и русских слов. На котором говорили только в Харькове. Тролейбус довез меня до круга и встал. Это был его конечный маршрут, дальше с километр на гору мне предстояло подняться пешком. Затем спуститься в овраг и вновь подняться вверх к дому где жила Света. Время было восьмой час вечера, немного морозило и с ночного неба сыпал мелкий снежок.
Я шёл по улице вверх по "Холодной горе, " один из районов Харькова и мне было не совсем уютно. На улице практически не было прохожих, а в окнах многоэтажных домов не везде горел свет. Хотя пятнадцать лет назад это был тихий район. Но сейчас времена изменились и был риск нарваться ночью на местную шпану. У меня с собой были деньги, а в чемодане помимо одежды, лежало несколько бутылок водки, вина, и подарки для Светы и Юли. И я честно жалел идя по ночной улице в Харькове, что не взял с собой в поездку, свинцовый кастет. С которым обычно ходил ночью с работы в Туле. Хотя против толпы малолеток, ни какой кастет не поможет. Тут скорее нужна отменная реакция и быстрые ноги. Сбить с ног, одого или двоих нападавших, и бежать от толпы что есть силы. Вот единственный способ спастись от шпаны. Я в свои тридцатьвосемь лет, чувствовал себя довольно неплохо. Не заматерел и не оброс пивным пузом, как некоторые мои одногодки, друзья и одноклассники. В молодости я активно качался, занимался вольной борьбой и боксом. И не расстратил полученные навыки до сих пор. Так что при случае постоять за себя я мог. Но все же надеялся что благополучно миную опасный в криминальном смысле район многоэтажных домов. И спущюсь в овраг, а там до дома где жила Света, рукой подать. И вот когда я почти миновал последнюю десятиэтажку с облегчением закуривая сигарету. Как из под арки одного из подъездов меня окликнули.
- Дядь, угости сигареткой... .
- голос был молодой и женский. И из под арки вышли две девушки. Одна повыше ростом в меховой шубке и вязаной шапке с бубенчиками. Другая пониже в куртке-пуховике. Пиздец приехали, так это же " чебурашки, " за которыми стоит толпа малолеток. Им сейчас дашь закурить, а они попросят денег и вслед за ними из за угла выйдет местная шпана. У нас в Туле по городу ходили вот такие " чебурашки" в шубах на голое тело. Подойдёт к тебе, распахнет на себе шубу на секунду и плати за просмотр. А не заплатишь сколько она запросит, так за ней толпа малолеток стоит. Отберут деньги и ещё и отпиздят до кучи.
Страницы: [ 1 ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 78%)
» (рейтинг: 84%)
» (рейтинг: 43%)
» (рейтинг: 35%)
» (рейтинг: 67%)
» (рейтинг: 45%)
» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 37%)
» (рейтинг: 85%)
|
|
|
|
| | Я смотрел на Шейлу, а мой член стал твердым как камень. Мне подумалось, что головка сейчас лопнет от притока крови. Одна мысль только не давала мне покоя: "Что-то тут все-таки не так". | | |
|
|
|
| | слушай, а ты мне нравишься... определённо нравишься! ну, чего ты... чего ты опять задёргался? что - "опять рука"? да не лапаю я тебя, не щупаю! какой ты, однако, подозрительный... слу-у-шай, а давай приколемся - прикинемся, что мы эти... как их там... гомофобы... да-да, настоящие гомофобы! помнишь? - на остановке стояли двое влюблённых друг в друга парней... ну, так вот: давай их возненавидим! и - глядя на этих влюблённых, никого вокруг не замечающих, бесконечно счастливых мальчишек, мы будем презрительно хмыкать и смачно плевать в их сторону, всем своим видом демонстрируя глубочайшее свое презрение к "этим педикам", к "этим жалким извращенцам", и - уверенные в искренности своего неприятия, мы будем захлёбываться, словно блевотиной, молодой горячей злобой, мы будем нетерпеливо переступать с ноги на ногу, за неимением мозгов сжимая в свинцовые кулаки короткие толстые пальцы с обкусанными ногтями, - и вокруг, видя, как мы ненавидим "этих вонючих педиков", как мы презираем их всеми фибрами своих ничем не отягощённых душ, все будут считать нас - нас! именно нас! - Настоящими Парнями, и мы... мы сами будем тоже считать себя крутыми мачо, не ведая, что в этой неподдающейся рациональному объяснению ненависти-блевотине мы трусливо топим собственное смутное беспокойство и неосознаваемую нами зависть, чем-то отдаленно напоминающую детскую обиду, что эти двое упоённых друг другом мальчишек позволяют себе быть не такими, как мы... слушай, давай приколемся - прикинемся, что мы гомофобы... | | |
|
|
|
| | На целой странице была нарисована ванна, в которую было погружено что-то вроде сплющенного кресла. На нем лежала симпатичная молодая девушка, почти подросток, широко разведя ноги; все ее тело ниже шеи было под водой, попка была подвешена в пустоте, чтобы с ней можно было манипулировать, перед промежностью размещалась треугольная пластина с отверстием, из которого выходил толстый шланг, идущий в канализацию. Как пояснял текст, можно было водить в анус любые предметы, делать клизму любого типа (под водой, по словам дяди Яши, пациентка должна была принять в себя больше раствора), улавливать и сбрасывать в канализацию любые выделения. | | |
|
|
|
|
| | Интересно, узнает она мой калибр или нет? Мой член снова разрывался от возбуждения, но я дал ей сначала почувствовать его размер, проведя головкой по бедру и ягодицам, оставляя за собой влажный след. Ларису стала бить так хорошо знакомая мне дрожь, предвестник сильного оргазма. Не мешкая больше, я стал медленно вводить свой член в ее заметно расширившийся после сегодняшней оргии анус. Она протестующее замычала, но деваться ей было некуда, а я был неумолим. Ее партнер снизу намеренно почти остановился, чтобы не мешать мне. Третий участник, отчаливший раньше времени, широка закрытыми глазами наблюдал, как два могучих поршня входят в глубины моей супруги. Лариса громко стонала, умоляя нас быть осторожнее, но я знал, что стенки обоих ее отверстий достаточно растянуты, поэтому мощным толчком насадил ее на все свои двадцать пять сантиметров. Она громко охнула, и тут же ее пронзил и мужчина снизу. Мы стали то синхронно, то по очереди буравить извивающуюся Ларису в оба отверстия. | | |
|
|