Рассказ №15305

     - Дальше? Пожалуйста, но я сначала расскажу, что с бабушкиной деревней стало. Народ из деревни почти весь разъехался, дорога-то есть и теперь, но... . Основное шоссе проходит теперь от села уже почти в двух километрах. Вот так. Колхоза нет, ферм нет. Вот и разъехался народ кто куда. И магазин, и сельпо, и аптека тоже тю-тю. Населения осталось от силы человек двадцать - двадцать пять, ну плюс дачники и их трое девчонок, школьницы как я. Вот и всё! Деревенские все домашним хозяйством сейчас живут, ну там огород, корова. За хлебом и прочим надо ехать на велике или топать на центральную усадьбу, а это десять км туда и десять обратно - Степан поднял голову и посмотрел на маму.
     
     Она же, сидела задумавшись и как бы переосмысливала рассказ Степана, перебирала пальцами волосы сына, - Господи, а я и думать не думала ни о чем, о таком, обязательно надо будет позвонить ей, да что я, у неё же телефона нет, тогда хоть письмо написать... Что за жизнь такая пошла, кручусь, и за делами жизни не вижу.
     
     
     - Короче, где-то в шесть вечера мой поезд довёз меня до Зуевки, от станции я на автобусе доехал до поворота на бабушкино "Васильково" , а там пешком шёл. И уже у самой деревни захотел я укоротить себе дорогу и решил пройти не по мосту, а бревну. Ну, там, в узком месте, ну ты помнишь!? В общем, немного не дойдя до конца бревна, я соскользнул, нет, нет ма, я не ударился, только зацепился и шорты с трусами сильно порвал, вообще в хлам. Но там же народу никого, стесняться некого, и я просто потопал дальше, и скоро уже постучался в калитку твоей мамы.
     Баба Зина меня узнала, обрадовалась. Сели ужинать, говорили долго, потом перед сном я даже в душе вымылся, у неё на заднем дворе большой бак стоит, и воду насос качает, можно мыться. И вот снял я все, а чистого-то на смену у меня ничего и нет... . . Мам ты помнишь свой комод, ну в той своей маленькой комнате? Бабушка все твои детские одёжки в нём так и хранит. Всё цело. Нашлась там для меня и твоя маленькая ночная рубашка. Я спал втвоей комнате, на твоей кровати. Мягко! Огромные подушки. Уютное одеяло. Там чудесно! Ты помнишь свою комнатку, кукол? Они все так и сидят на своих полках. В разных платьях и платочках. И ещё! Там был сверчок, под его стрекотание, я и уснул.
     
     Степан даже зажмурился, вновь представив себе эту маленькую комнату, и потом, продолжил свой рассказ, - Утром, я проснулся, но одеть было нечего, так что завтракать пришлось прямо в ночнушке. Шорты и трусы бабушка сказала уже не зашить, дыры в них не совместимые с шитьём. Вот тогда мне баба Зина и предложила пока одеть твои трусики маленького размера. Благо их в комоде было достаточно. А поверх их надеть любое твоё платье, типа вон в шифоньере висит четыре штуки, выбирай любое, и ходить так.
     Всё равно в деревне народу никого почти нет, так что язвить, ёрничать по этому поводу будет практически некому. Ты знаешь, если бы такое случилось в городе, я бы конечно сразу, напрочь отказался, но там? Если никого, то почему бы и нет? Ну, я и согласился. И правильно сделал, оказывается не на что, бабуле особо шиковать, и делать подарки такому растеряхе как я. Пенсию ей привозят не регулярно, да и не велика она у неё. Я когда понял это, сам ей сказал, что обойдусь тем, что есть, и летопрохожу так.
     
     Мама даже глаза расширила, когда про её одёжки услышала, - Господи бедненький ты мой. Неужели всё так и было? И ты всё лето в моих детских платьях проходил? Как же тебе наверно было неловко и неудобно даже перед теми людьми, кто тебя видел. Прости маму, Стёпочка! А я ничего не знала, но ведь ты и сам ни слова не упомянул про эту проблему, в своих письмах, ну тех которые писал мне из деревни. Я бы сразу выслала денег, или посылку с твоими вещами. Я была уверена, у вас там с бабушкой всё хорошо, и ни о чем не беспокоилась. Вот ведь, беда какая.
     
     - Ну, откровенно говоря, мам, были у меня поначалу такие мысли. Но я помнил, как ты переживала и считала оставшиеся на жизнь деньги после покупки нового холодильника, это тогда когда перед самым моим отъездом вдруг накрылся наш старый "Полюс". И раздумал. Но была тут и ещё одна причина: : , - сын примолк, как бы раздумывая говорить иди нет, но решившись продолжил.
     
     - А причина в следующем. На следующее по приезду утро, было несколько прохладно, на улице зарядил мелкий дождик. Дома же печка топилась бабушкой только на готовку, и в избе было немного прохладно. Вот и для того чтобы я не мёрз, выдала мне баба Зина первыми не просто трусики, а мягкие недлинные панталончики. А когда я их одел, они плотно обтянули мои попу и ноги, я понял, что носить такие трусы... приятно! Эти ощущения теплоты и удобства просто отодвинули на задний план всякие мои комплексы и утверждения, что дескать подобные трусы это только девичья принадлежность. Никаких прочих штанов не было, и баба Зина дала мне ещё и твои матерчатые колготки.
     В них тоже ходить ничего, нормально. А поверх майки, ты наверно помнишь его, она дала твоё синенькое платье в белый горошек, с отложным воротничком и рукавами фонариками. Я его надел, и оно подошло мне в самый раз. Когда я пошёл, его подол так мягко качался и очень приятно задевал мои ноги. А это ощущение свободы и лёгкости? Носялюбые брюки или даже шорты, здесь в городе, я ничего такого не испытывал за всю свою жизнь. Я наверно минут тридцать крутился пред старым трюмо, разглядывая самого себя с разных боков.
     И могу сказать честно, я сам себе казался очень даже красивым. Мам, я подчеркиваю КРА-СИ-ВЫМ, а не красивой! Да, внешне я выглядел совсем как девочка, только волосы были слегка коротковаты, но внутри-то я оставался мальчиком! Были летом прохладные дни, но тёплых дней было больше, и тогда я одевал другие, лёгкие трусики и платья, и носился так по всему селу. К счастью, народ в живущий там, принял этот мой наряд, просто как детскую блажь и как необходимость. Все там жили и ходили кто в чем. Нового давно никто себе ничего не приобретал, магазина-то нет. Что было, в то и наряжались. Самыми прилично одетыми выглядели всего две семьи, да и те были приезжими.
     Большинству взрослого населения было в основном за сорок и выше. Из детей в деревне кроме меня было, я уже говорил, ещё трое девочек, ну те, из семей дачников. Катя дочка четы Прутиковых двенадцати лет, и сёстры Наташа и Люба Титовы, девяти и одиннадцати лет. Мам, я с ними очень сдружился, и мы всегда и везде ходили вместе. Вместе играли, вместе купались и загорали. Вместе ездили на великах в центральную усадьбу за хлебом и мороженым. Я до сих пор помню все наши вылазки и игры.
     А главное, они увидев меня в платье, пошушукались, пообсуждали пару минут мой вид и сами предложили играть вместе. И им было абсолютно всё равно во что я одет! Даже их родители ни разу не заикнулись про мои платья, я был для них как все дети. Это было самое прекрасное лето из всех моих летних каникул. И если бы ты могла отпустить меня к бабе Зине и на эти летние каникулы, я был бы просто счастлив. А с девочками я с тех пор практически каждый день общаюсь по Инету. Катя пишет прекрасные стихи, Наташа пошла учиться в школу с уклоном рисования, а Люба записалась в хореографическую студию. Они такие умницы, и так счастливы...
     
     Тут Степан горестно всхлипнул и повернувшись на бок замолчал. Было видно, что вся его натура взъерошена нахлынувшими мыслями о своей жизни. Мать нагнулась и поцеловала сына в ухо.
     
     - Успокойся, мой родной. Сейчас я по тебе вижу, что с тобой что-то происходит. Раз уж ты решился и смог высказать свои накипевшие переживания по прошлому, то пожалуй, стоит рассказать и об остальном. О том, что тебя мучает сегодня, - попросила его мать.
     
     
     3 глава "Тоска".
     
     - Мам, надеюсь, ты меня поймёшь. Я учусь в этом классе семь лет, но за все эти семь лет я так и не смог найти в моём классе друга, с которым бы было легко и можно было бы говорить откровенно. С кем-то я сближался на время, но пообщавшись, мы всегда расходились. Может это я такой отсталый и не современный, меня не интересуют разговоры о том кому и что супермодное купили, и почем. Кто с кем тусуется, кто какие подвиги совершил, когда выпил вина, скольких девчонок они якобы обжимали и какими способами целовались. Даже девочки, почти все строят из себя крутых GERLS, которые уже "были" с половиной учеников старших классов. Я всегда один.
     Я самый низкий и у меня не получается по настоящему дать отпор когда на меня кто-то наезжает. Я отступаю перед грубой физической силой тупой гориллы. Мне приходится прятать свою обиду за шутку, дурашливость. Нет, надо мной не издеваются. Этого нет, просто я не такой как все! Они же все какие-то жесткие, примитивно прямолинейные. И им легче живется, может потому, что они не задумываются над своими поступками. Походя, ничего не замечая, бросаются ранящими других словами. От основной массы такие слова просто отскакивают, они сами такие же, как и те кто в них эти слова бросил. А я... . я не такой, и меня внутри порой просто коробит от слов и фраз, посредством которых общается большинство моих одноклассников. - сын опять сглотнул накативший комок в горле, и прижал руку мамы к своим волосам.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.