Рассказ №5602 (страница 2)

     - Хороша девочка, - пробормотал он. - Неужели никому не дала?
     Она молча, словно со стороны, наблюдала за его действиями. Он расстегнул и снял с нее юбку, отлично разобравшись в крючках на боку, стянул трусы, и оставил ее стоять так, со спущенными колготками, с оголенным треугольником волос на лобке. Отошел в сторону, словно любуясь.
     - А теперь - сама, - проговорил он.
     Словно во сне, она сняла до конца колготки, и стянула через голову майку.
     - Какие сиси, - медленно проговорил Дойч. - Иди сюда, подруга.
     Совершенно голая, дрожа от страха и прохлады, она сделала два шага к нему. Одно быстрое движение его рук, и из его ширинки вынырнул длинный чуть изогнутый пенис, со вспухшей, лоснящейся головкой. Этот зверь ее напугал.
     - Я не буду.
     - В рот возьми, корова, - сквозь зубы сказал Дойч.
     И вдруг, как молния, схватил ее за волосы и притянул вниз. Она не успела и пикнуть, как оказалась на коленях и ее рот заполнило чужеродное тело - скользкое, соленое, пульсирующее. Она в страхе попыталась отстраниться, выплюнуть эту гадость, но острая боль в корнях волос не позволила ей шевелиться.
     - Соси, - приказал ее любимый. - Давай, чмок-чмок.
     И она принялась сосать толстую пованивающую сливу. Он не предпринимал попыток всунуть член глубоко, поэтому она довольно быстро свыклась с новыми ощущениями, и с новым вкусом во рту. Когда ему надоело, он поднял ее с колен и больно сжал ягодицы.
     - Мягонькие, жирненькие, - прокомментировал он, чуть приподнял ее над полом, и опустил себе на колени. Она со страхом чувствовала, что толстая вонючая слива ползет по внутренней стороне бедра, тычется в промежность, выискивая место, куда бы воткнуться. Он крепко ухватил ее за плечи, и резко надавил вниз - нечеловеческая боль пронзила ее насквозь, так что она на мгновение потеряла сознание. Потом началось движение - ее перемещали вверх и вниз; боль притупилась, и она начала приходить в себя. Перед ее глазами было его лицо, покрасневшее от натуги. Приоткрытый рот, откуда исходил неприятный запах. Она дрожала в его руках, пока он мерно насаживал ее на свой член. Толстый ствол проникал очень глубоко, и иногда утыкался в какой-то ее внутренний орган, и от этих толчков ее охватывала сладкая судорога, смешанная с ноющей болью.
     Дойч тяжело дышал, и она начала ощущать непонятный восторг, вдыхая запах его рта. Голая грудь терлась о его рубашку, задевая сосками о пуговицы, и это тоже было приятно. Его толчки начали учащаться, она сдавленно захрипела от необычных ощущений. Сладкая волна прокатилась по позвоночнику и разбилась внизу живота, обжигая ее внутренности нервной сладкой болью, и почти одновременно она почувствовала, как бешено запульсировал его член.
     - А-а-а... вот так... - незнакомым голосом сказал Дойч, и с невероятной силой очень больно сжал ей груди, так что она не удержалась и вскрикнула.
     - Молчи, - шепнул он ей.
     Он остался внутри ее, и она чувствовала мокроту внутри себя, и как съеживается внутри его член. Ее охватила истома, и она опустила голову на его плечо. Ей вдруг захотелось, несмотря на всю эту мерзость, назвать его любимым и тихо поплакать у него на груди.
     - Капелька, - услышала она.
     Его губы были у ее уха. Его язык ласкал мочку ее уха, и это было так невероятно и странно, что она от неожиданности дернулась.
     - Что... что ты делаешь?
     - Я тебя зову, - отозвался он. - Ты помнишь, почему я тебя так называл?
     - Это из сказки про Незнайку... - прошептала она, - там была девочка, которая всегда плакала, и ее прозвали Капелькой...
     - Точно. Я думал, что ты не помнишь.
     Она обняла его обеими руками, еще не веря, не понимая, что происходит.
     - Ты вернулся?
     - Да, - проговорил он, - я вернулся.
     - Навсегда?
     - Навсегда.
     И тут она снова заревела - в тысячный раз, но это были сладкие слезы. - Милый, - бормотала она сквозь слезы, - милый Витя, ты вернулся, любимый... Зачем ты так шутил, ведь я же люблю тебя, ты знаешь...
     - Извини, Капелька, - прошептал он. - Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, а пока... - и он закрыл ей рот поцелуем.
     Они заснули, обнявшись, а на рассвете он ушел, поцеловав ее, сонную, в теплые губы. Весь следующий день она была в необычной бодрости. Произошедшее ночью влило в нее силы, о которых она раньше не подозревала. Она испекла пирог, подшила новую юбку, проделала уйму работы по дому, с нетерпением ожидая его прихода. Но Виктор так и не появился днем, и поэтому вечером, захватив половинку пирога, она направилась к нему сама.
     Дверь открыл сам Виктор.
     - Это ты, - сказал он. - Проходи.
     Ей показалось что-то странное в его голосе, но она была так возбуждена, что поначалу ничего не заметила. Попросив его поставить чай, она прошла в гостиную, выложила пирог на стол, и крикнула ему:
     - Витя, принеси тарелку для пирога!
     Он не отозвался. Она нашла его на кухне - он сидел на стуле, повернувшись к ней спиной, глядя в окно. Было тихо, только жужжала муха, остервенело кружа над сахарницей.
     - Витя, - упавшим голосом сказала она.
     Он медленно развернулся, и она встретила его взгляд. Неподвижные, стеклянные глаза смотрели сквозь нее. Ровным голосом он сказал:
     - Я же говорил тебе, манда. Меня зовут Дойч.
     И тут она закричала.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.