Рассказ №5559 (страница 5)

     - Да - ровно ответил Андрей
     - У меня сложилось впечатление, что такое решение, если оно необходимо, ты... воплотил бы сам...
     - Ваше впечатление верно, Гиви Александрович. Если мне, не дай Бог, потребуются... радикальные меры, я ими займусь сам. Но пока мне этого не нужно.
     - Тогда почему э-э-э... именно они?
     - Мне нужны люди, которые... не увлекаются, при определенных обстоятельствах.
     - А ты сам?
     Лицо Андрея исказилось.
     - А я боюсь, что увлекусь... Ой, как я увлекусь...
     - Я понял тебя, сынок. Ну что ж... Время, место?
     - Еще раз спасибо. И, Гиви Александрович... Мы в полном расчете.
     - Ну-ну. Они молодцы не дешевые, но так уж и в полном?
     - Именно, Гиви Александрович. В полном.
     
     Двое одетых в легкую темную одежду молодых людей вылезли из подъехавшей машины за пол минуты до срока. Они были одного роста, с ничего не выражающими, незапоминающимеся лицами. Андрей приветствовал их сдержаным кивком. Они отошли в сторону и он коротко, не вдаваясь в подробности, описал ситуацию. На их лицах по прежему не было видно абсолютно никаких эмоций.
     - Задача? - коротко произнес израильтянин
     - Мне не нужен покойник, даже и через какое-то время, если печень, к примеру, сдаст. И не нужны перманентные внешние повреждения. Проще говоря, через недельку-другую он должен уйти на своиx ногах, с двумя глазами, руками и ушами. Все остальное... по обстоятельствам. Кроме того, эта гнида - пожилая, не знаю, что у него с сердцем, вот коргликон, если ласты начнет клеить. После воздействия, мне нужно с ним поговорить, то есть, во-первых, перепонки не бить, во-вторых... побудьте рядом. Равиль, если увидишь... Вобщем, попридержи меня, если что. И последнее. Не начинайте, пока я не увижу картинки. Все на свете бывает...
     Они позвонили коротким звонком. Через некоторое время, за дверью послышался кашель, шаркающие шаги и хриплый голос: "Хто там?"
     - Телеграмма от Марины Владиленской.
     Щелкнул замок и дверь приоткрылась. Не дожидаясь пока она откроется полностю, Андрей вмазал по ней ногой и влетел в квартиру. Перед ним стоял толстый, неопрятный, лысый человек, одетый в грязноватую майку и тренировочные штаны с пузырями на коленях. Маленькие красноватые глазки перебегали с одного посетителя на другого, лицо было покрыто многодневной седоватой щетиной. От человека сильно пахло чесноком и перегаром, а рукой, с траурными ногтями, он задумчиво почесывал объемистое брюхо. Из глубины квартиры надрывался Полип Тырпыров со своей "Зайкой" и тянуло кислятиной. Андрей почувствовал, что голова пустеет, а тело становится легким, как облако... Все мысли пропали, осталось только обрюзгшее лицо в перекрестье прицела, и он смотрел на него пустыми глазами снайпера. Мужчина попятился.
     - Чего на...
     Андрей коротко и резко ударил его по голени. Мужик рухнул и задохнулся от боли, глаза его побелели. Андрей захлопнул дверь, наклонился, схватил его за остатки жирных, немытых волос и прошептал в заросшее волосами ухо:
     - Фотографии где?
     - Хахие ...фооафии?
     Андрей кивнул Равилю. То сделал неуловимое, танцующее движение, мужик хрюкнул, и осел без движения. Пощупав пульс на шее и брезгливо вытерев пальцы, Андрей быстро прошел в соседнюю комнату. Оборваные обои, мусор, пустые бутылки... На покрытой грязным матрасом кровати лежала длинная, сухая и жилистая женщина в грязном халате. Она спала, открыв рот, рядом с кроватью стояла недопитая бутылка дешевой водки и блюдце с какими-то объедками. По верхней губе женщины ползла непонятно откуда взявшаяся зимой муха. Кроме кровати в комнате присутствовал комод и тусклая лампочка без абажура, свисавшая с потолка на проводе.
     - С кузнецовского фарфора трапезничают, декаденты, - мрачно подумал Андрей и шагнул к комоду.
     Быстрый обыск ничего не дал, простукивать стены времени не было. Он задумался. Выйдя в коридор, Андрей завернул в совмещенный санузел. Стараясь дышать ртом, он опустился на колени и заглянул под ванну. Там было темно, отчетливо виднелась только паутина и какая-то дрянь у самого края. Схватив чудом уцелевшую швабру он начал шуровать под ванной, пытаясь зацепить все, что там было. Тряпье, банка засохшей краски, заскорузлый ботинок, металический ящичек... Та-акс. Ящик был заперт. Он вышел в коридор и молча протянул ящик Ицхаку. Мужик лежал и тихо постанывал, держась за шею. Ицхак внимательно осмотрел замочек, вынул тонкий нож, что-то щелкнуло и крышка откинулась... Фотографии... От старых, черно-белых, до новых, цветных... Состояние легкости сменилось знакомым ледяным комом. Марина... Совсем ребенок... Искаженное в крике лицо... Ком рос, воздух со свистом выходил из легких, перед глазами встал красный туман. Коробка выпала из сведенных судорогой пальцев, и Андрей медленно пошел в сторону лежавшего, с ужасом смотревшего на него мужика...
     Резкая боль в предплечье заставила остановится, он медленно выплывал обратно в реальность. Равиль справа держал его руку в захвате, Ицхак, стоял прямо перед ним. Его лицо выглядело чуть смугловатой маской, на которой чернели по прежнему пустые глаза.
     - Пуля, ты меня слышишь? Пуля, отбой, очнись!
     Андрей тяжело перевел дыхание.
     - Пойду покурю...
     Равиль отпустил руку.
     - Давай. Минут на пятнадцать.
     Ицхак перевел взгляд на лежащую вверх изображением фотографию и в глазах его впервые что-то мелькнуло.
     - Нет, - спокойно и ровно произнес он, аккуратно натягивая перчатки, - давай на полчасика...
     Андрей наклонился и тщательно собрал все фоторграфии обратно в коробочку, стараясь класть их изображением вниз.
     - Мне нужны негативы, - не глядя на них сказал он
     - Равиль молча кивнул.
     
     Через четыре сигареты он поднялся обратно в квартиру. При взляде на то, что лежало на полу его слегка замутило, несмотря на весь его опыт. Он быстро взглянул на Ицхака. Тот качнул головой.
     - Либо сам очнется минут через тридцать, либо можно нашатырем ускорить. Ходить, видеть, слышать будет; мочиться - с трудом. Острого, кислого, жирного, твердого, вкусного - увы. Мы его, кстати, считай, от алкоголизма вылечили. Печеночка больше не потянет. В пустом взгляде Ицхака снова что-то шевельнулось. Ну, а насчет детишек трахать, как, впрочем, и кого бы то ни было... Будет жить воспоминаниями.
     Равиль молча протянул небольшой сверток.
     - Негативы.
     Андрей кивнул и, обронив: "приведите его в чувство", прошел в последнюю комнату. Это, без сомнения, была комната Марины. Он быстро огляделся. Здесь было гораздо чище, хотя не менее убого. Узкая кровать с тонким матрасом, книжные полки, письменный стол, шкаф... На полке он заметил фотографию. Мужчина в летнем костюме на фоне старой крепости. Сходство было не очень четко определяемым, но, все же безошибочным. Он всматривался в лицо на фотографии еще несколько минут, потом решительно раскрыл принесенный с собой баул и начал аккуратно укладывать в него все подряд из шкафа, ящиков стола и с полок. Вещи, белье, книги, тетради, какие-то тряпочки и мелочи, плюшевая кукла без глаза... Сверху он положил фотографию мужчины и коробочку с негативами и остальным содержимым. Потом подумал и, вынув коробочку, сунул ее в боковой карман. Все вместе заняло не более десяти минут.
     Выйдя с баулом в коридор, он обнаружил, что клиент в сознании. Шевелиться он не мог, орать тоже из за отека гортани. Но дышал бодро, хотя и со свистом. На том, что осталось от лица выделялись два выпученных, налитых кровью глаза. Андрей поморщился, но потом вспомнил фотографию и сжавшуюся в комок льда девчонку в ресторане. Он подошел к телу, присел, медленно взял его за кадык (Равиль неслышно подошел и встал за правым плечом. Израильтянин неподвино застыл в полуметре сзади) и ровно заговорил:
     - Сема... Ты меня слышишь, слизень? Моргни два раза, если слышишь... Я сказал моргни, - он легонько сжал пальцы. Семен утробно хрюкнул и дважды моргнул. От него отчетливо пахло калом.
     - Сема, тебе придется провести не самые приятные пару недель, но потом ты встанешь и знаешь, что ты сделаешь? Ты, Сема, соберешь свои манатки, и уедешь. Причем, понимаешь, Сема, наш город, конечно, велик, но, все-же, мал, как сковорода. Я здесь всюду бываю и могу, чисто случайно, на тебя натолкнуться... Ну вдруг ты, падаль, в музей-квартиру Коллонтай попрешься, а я там революционного отношения к любви набираюсь... Я, Сема, могу не выдержать... Если я приду сюда через шестнадцать дней и застану тебя здесь, я опять-таки могу не выдержать этой радости. Если ты, триппер старый, еще хоть раз вспомнишь имя Марины, ну, скажем, заяву на пропажу напишешь, или терпилой заделаешься, мол избит неизвестными в своей квартире, а мне обязательно сообщат, что ты такую глупость сделал... Видишь ли, Сема, - Андрей опять смотрел ему в лицо пустыми глазами стрелка, голост его был бесцветен и шершав, как наждак, - если взять бритву, - он сделал паузу, - да, бритву... потом сделать надрезы здесь, здесь и здесь, потом взять немного гнилого мяса... Анаэробная гангрена - это очень плохая смерть, Сема. Тем более, что месяц я тебе на слабеньких антибиотиках обещаю... Ты понял меня или ударить тебя? - гнусавым голосом Крысобоя осведомился Андрей.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ]

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.