Рассказ №25827

     - Вы, собственно, кто будите? - вежливо поинтересовался Борис Петрович у внезапного явления.
     - Тем же, кем есть ты! И ты! - палец незнакомца указывал на Бориса Петровича и на Борика. - Я есть третья сущностей нашего шефа. Точнее сказать - конечная составляющая его натуры. Он не дал мне имени. И я - просто Я. То есть Я - это ОН, в самой крайней степени самоутверждения. Так что, обсуждаемый здесь текст написан не кем-то, а мной. Для начала концепции, изложенной мною выше. Я понятно изложил?
     Две первые ипостаси почтительно приклонили головы. Но имелись неясности. И Борик спросил:
     - А где ты был раньше? Почему мы с Б. П. тебя не видели?
     - Я так понимаю, что Б. П. - аббревиатура на нашего уважаемого коллеги Бориса Петровича?
     - Ну, да! - весело тряхнул головой Большакова Борик.
     - Раньше во мне не нуждались, - сказал Я. - Но теперь, когда наш босс повзрослел, и подумал, что ему не хватает целеустремлённости я пришёл.
     - Понимаю! - склонил свою, голову Большакова Борис Петрович. - Вы появились по причине увлечённости нашего шефа славной женщиной из гарнизонной библиотеки?
     - Не только из-за неё. Библиотекарша - ближнее звено в длинной цепи его грядущего. Дебют, так сказать! Над этим будущим нам предстоит усердствовать. Если с капитаншей случиться прокол, мне придётся, удалиться. До поры, пока у босса не появится новая цель и желание иметь моё присутствии.
     Теперь, в секундной значимости происходящего, склонил голову Большакова пришелец Я.
     Возникла пауза. Стриженые копии одной и той же головы "зависли" над заснувшим Большаковым, В зеницах спящего, под плотно прикрытыми веками, угадывалось движение глазных яблок. Он видел сон, как его идеал читает непристойную жеребятину.
     - Будем стараться и наш альянс Разумности, Весёлости и Устремлённости не распадётся, - сказал Борис Петрович.
     - Согласен, - сказал Я.
     - Замётано! - оскалился Борик.
     После этого тройственный союз услужников Большакова закрепил своё существование символическим рукопожатием:
     ...
     Елена Павловна сидела над раскрытым дневником и, обхватив руками горячую голову, пыталась унять возбуждение от только что прочитанного. Сердце несчастной колотилось на пределе. Прошло несколько минут, пока женщина заставила себя произнести:
     - Боже мой! Что я читаю! Дожила:
     Но эти слова прозвучали как бы вне неё. Будоражило воображение того, ЧТО вчера рядом с ней проделал паршивый солдат, а потом цинично изложил об этой гадости в своей мерзкой тетрадке.
     Она с трудом припомнила, как намедни, заполняя картотеку книжного фонда, со стороны рабочего стола Большакова, слышала звуки сиплого дыхания, но не предавала им значение. Ну, собирает свой инструмент её помощник и собирает. Ну, дышит немного громче обычного. Чего ту особенного? Может, простыл. Или, пишет в "секретный" дневник что-то романтичное, волнуется. В таком случае, тем более, не следовало ему мешать. А он! Вот ЧЕМ, на самом деле, был занят!
     Елена Павловна ещё раз пробежала глазами переполошившие её нравственность строки.
     ": Эта женщина сводит с ума! Её лицо, грудь - само совершенство. А упругая попка бесконечно заводит. Так и хочется иметь это совершенство сзади. Повернуть Е. П. лицом к стене, наклонить да засадить по самые помидоры! Сегодня решился! Перед уходом в казарму, прикрыл низ рабочего стола планшетом, и, сидя напротив Е. П. , начал тупо на неё дрочить. Пыхтел, как паровоз, чтобы слышала, как гоняю в кулаке лысого. Когда она мельком посмотрела в мою сторону, долго спускал, глядя на её пухлый ротик. Вот бы куда вставить! Что бы отсосала:"
     Елену Павловну в очередной раз пробила волна нервного озноба. Она поднялась со стула, прошлась к окнам. За ними, по-зимнему, стемнело. Поправила гардины. Быть видимой в освещённом помещении с улицы ей не хотелось. Потом, решительно подошла к рабочему месту Большакова, подняла и повернула к себе обратную сторону, стоявшего у стола планшета. На шершавой фанерной поверхности широкой полосой, сверху вниз, тянулся шлейф ещё не высохшей жидкости. Она была выплеснута на щит не более пятнадцати минут назад. Значит солдат не только вчера, но и сегодня занимался ЭТИМ!
     Оглянувшись на закрытые окна, Елена Павловна, поднесла планшет к лицу. Ошибки не могло быть. Запах мужского семени запомнился ей ещё с прошедшего лета, когда они с мужем впервые, после свадьбы, занялись любовью. Калинин не хотел, чтобы она "залетела" и "выстрелил" молодой жене на живот. Вытирая мутную жидкость, Лена сохранила в памяти этот необычный "парфюм". Потом муж сливал семя в заранее приготовленную им тряпочку, которую лично выбрасывал в мусорное ведро. И почти всегда, это действо комментировал словами, что им не время заводить ребёнка, что нужно сначала обустроить быт и закончить военную академию в которую, мечтал поступить.
     Этот мужской дух на фанерной поверхности планшета показался Лене резче и сильнее, чем был после первого секса с супругом.
     Нежные ноздри женского носика несколько раз втянули пряное испарение. Прикрыв глаза, Лена вспомнила, как пять лет назад, в отрочестве, она по ошибке, забежала в мужской туалет городского парка и увидела на побеленной стене, рисованный углём фаллос. У фаллоса были круглые яйца, и сердцевидная головка с фонтанирующей струёй. Рядом размашистый текст: "Даю сосать каждый четверг. Ты - следующая! Приходить в 16 часов". Четырнадцатилетняя Лена и раньше встречала подобные рисования, но этот "шедевр" , с непристойным предложением, врезался в память настолько, что, и годы спустя, каждый раз, проходя аллеями парка, она не только вспоминала туалетное "художество" , но испытывала сильное побуждение глянуть на него хоть ещё разок:
     ...
     Замуж наша Леночка выскочила почти случайно. На выпускном вечере познакомилась со старшим братом одноклассницы и, как большинство провинциальных девчонок, "уходящих в большую самостоятельную жизнь" , совершила первый решительный поступок - определила себе жениха.
     Капитан Калинин понравился ей крупной красивой головой и решительными действиями. Он сразил девушку прямотой вопроса: "Готова ли она разделить с ним судьбу защитника отечества?" Лена, которая устала от долгой обязанности числиться маминой дочкой, тут же согласилась.
     Капитан был старше Лены на двенадцать лет. Считался хорошим офицером, первым кандидатом от полка на поступление в военную Академию. Как мужчина, имел всего хорошего понемножку и, в целом, молодую жену устраивал. Но любил, как-то скучно. Однообразно.
     Вспоминая рисованный фаллос и слова "даю сосать" , Лена часто фантазировала семейную постель с подобными ласками. Но предложить их мужу, ведущему строгий образ жизни, не смела.
     И вот, сейчас, на самом краешке земли, стоит она посреди неустроенного прохладного помещения гарнизонной библиотеки, нюхает фанерку с выделением из члена какого-то солдата, вспоминает сортирное помещение с запахами мочи и, запавшее в память приглашение прийти в четверг отсосать.
     "Это же надо, опуститься до такого состояния! - понемногу, приходя в себя, думала жена советского офицера. - А виной тому - чужой дневник, в который она, по глупости, начала заглядывать:"
     Надев тёплую шубку, Елена Павловна поправила перед зеркалом кроличью шапочку, обмотала вокруг шеи белый шарфик и пригляделась к своим губам. Действительно - пухленькие. "Вот бы куда вставить!" вспомнилось ей мечтательная хрень Большакова. И, новая волна заслуженного гнева вспыхнула на её симпатичном лице.
     - Помечтай, говнюк! - сказала Елена Павловна зеркалу, словно там находился рядовой Большаков. - Вот скажу мужу - он найдёт на тебя управу! Покажет, где раки зимуют. - и нервно рассмеялась, представляя свирепое лицо капитана, когда тот узнает, КТО и КАКИМ способом хочет лишить чести его благоверную.
     По дороге к дому Елена Павловна постепенно успокоилась. А, подходя к подъезду, овладела собой окончательно.
     - Чего я так разволновалась? - говорила она сама себе вслух. - Ну, хочет молодой парень женщину. Так это не противоестественно. Солдаты - те же мужики, только в военной форме. Девушек в армии у них нет. Потому и сгоняют любовный пыл рукоблудием: Большаков не худший экземпляр. Бывает, иногда, взбалмошным. Но чаще ведёт себя скромно. В открытую не наглеет. А что делает тайком - его проблема. Начитан: Рисует: Не литературно пишет? Так это он для себя. Другим не показывает. Говорить мужу - лишняя нервотрёпка. Через пару недель закончит этот мастурбатор оформление библиотеки и - оревуар, гарсон! - и, как бы закрепляя принятое решение, повторила по слогам: - Оре-ву-ар.


Страницы: [ 1 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.