|
|
Рассказ №21125
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Суббота, 12/01/2019
Прочитано раз: 36076 (за неделю: 119)
Рейтинг: 68% (за неделю: 0%)
Цитата: "Под платком было только быстрое шевеление рук тети. Первой сдалась Наташка, ее глаза заволокло дымкой, она уронила голову на плечо тети, безвольно опустила ниже - на грудь. Содрогаясь, словно всем телом вбирая в себя воздух, Наташка терлась ухом о тетин набухший сосок и, вскоре, та тоже закинула голову и простонала. Груди тети сотрясались и уже не ушко Наташки, розовой мочкой, терлось об ее сосок, а сосок терся об мочку......"
Страницы: [ 1 ] [ ]
Расправляя у себя на коленях платок, тетя поделилась им с Наташкой, накинув край и на ее бедра. Наташка немного поерзала, посмотрела на меня, и приблизила губы к уху тети, та немного к ней наклонилась. Что касается меня, то я расположился по-хозяйски, закинул ноги на кожаный валик, благо ничего меня теперь не стесняло, а голову уложил на тетю, прижался к теплому животу, она взлохматила мне кудри, приятно перебирала мои волосы пальцами.
Наташка шептала тихо, как ни старался, услышать ничего не получалось. Наблюдал. Лицо тети менялось от внимательного, до какого-то игривого, что ли. Глаза ее быстро, быстро переливались улыбкой, пока улыбка не распространилась и на ее губы.
Тетя ласково сжала мой чуб и ответила:
- Придет время, Наташ, и узнаешь. Только всяко бывает. Кому разница, кому - нет, лишь дразниться, да, ни в какую...
Наташка отстранилась, - не ожидала, что тетя ответит вслух. Тетя потрепала мне кудри и, на ее вопрошающий взгляд, ответила:
- Такие дела с мужиком обговаривать надо - не с бабой. Пусть слушает. Глядишь, одной женой, когда-нибудь, счастливее станет.
- Слушает?!
- Если начнешь скрывать, ничегошеньки доброго не получиться. Вот, и женщина та - в книге, от чего по разным местам прячется, да от мужа хорониться?
- Не знаю...
Наташа потупилась. Мне же стало до жутиков интересно, тетя приоткрыла еще одну свою сторону. И сколько еще у нее их было?
- Стало быть, закончили разговор? - спросила ее тетя.
- Он мне не муж... - отрезала Наташка и отвернулась.
- Не муж, но и не подруга! С подругой, стало быть, можно себя узнавать, а с парнем нет. Стыдно или боязно?
- Боязно... и стыдно... А откуда... про подругу узнали?
- Откуда узнала - то мое! Главное, Наташ, научиться, не комкаться перед мужиком. Комканые-то мы никому не нужны. Не им, - тете опять взъерошила мне кудри - не себе. От комканий только морщины на лице, корки на теле, да в сердце злоба нарастает.
Здесь у меня впервые появилась мысль, что неспроста уехал дед, неспроста здесь я, и неслучайно приехала Наташка. Но, как все было ненавязчиво соединено в доме за сто километров от цивилизации, вдалеке от морали города и того, что это мораль порождает, ломая природу. Соединено вокруг тети - умной, красивой женщины.
Вроде, я сам хотел поехать в деревню, Наташка тоже, без наставлений и порицаний изъявила желание в лесничестве погостить. А оказывается! Нет, точно, в лице тети разведка многое потеряла...
- Было-то всего два раза, - краснея, буркнула Наташка.
- А у меня три... в интернате... - тетя улыбнулась, притянула к себе Наташку.
И как она ловко умела менять гнев на милость. Только девчонка хотела закрыться и тут такое! Мое ухо просто воткнулось в тетин живот, пока я оттопыривал другое - весь превратился вслух. Если не рука тети - пальцы, теребившие мои кудри, создавалось впечатление, что они говорили, не подозревая о моем присутствии.
Наташка резко повернулась к тете, с распахнутыми глазами.
- Три! В интернате?!
- Может четыре, я не считала...
Откровением, которое подала, как бы между делом, да еще при мне, тетя произвела на Наташку неизгладимое впечатление. Пройдя через годы, я понимаю, что те две интимных встречи с подругой, случайные или нет, давили на Наташку, она не могла с ними справиться в одиночку, но и рассказать кому-либо боялась.
Наверное, это было нечто из цикла подростковых уверений себя "это в последний раз". Тетя сделала первый шаг к такому разговору и Наташку прорвало. Забыв про мое присутствие, она стала рассказывать, как с подругой просто спали вместе - их койки в интернате рядом и часто, ночью, она перебиралась к ней.
И однажды, подруга предложила снять трусики, спать без них. Наташке понравилась идея, они так и сделали. Обнажились, прижались друг к другу под одеялом. Рука подруги нашла Наташкин золотистый пушок...
- Я повернулась к ней спиной, но она... она...
Наташка покраснела, потупилась, будто меня только увидела...
- Куда его денешь-то! - ответила тетя, потаскав легонько за вихры. - Все равно будет подслушивать. Будешь?
Я нагло моргнул, подтверждая.
- Уши как у чебурашки вырастут! - буркнула Наташка и снова отвернулась.
Конечно, она могла встать, уйти, но только отвернулась, нервно скомкав угол тетиного платка у себя на бедрах.
- Тебе просто хотелось, чтобы ласкал кто-то другой, Наташ... Попробовать как это, когда к ней прикоснулась не твоя рука.
- Да, тетя... - прошептала Наташка и прижалась к ней. - С тобой так легко об этом говорить. Ты все понимаешь. А вот я... Ничего не понимаю! Что со мной? Может, я больная? Ненормальная?!
- Эка ты загнула? Вот у него штаны оттопырены по восемь раз на дню... И, в его возрасте, - это нормально. Хуже было, если б не подглядывал, не подслушивал и не дрочил... Тогда точно - к врачу! А у тебя разве, что по-иному устроено?
- У меня штаны не оттопыриваются!
- Только что - штаны! Зато соски торчком торчат. Вон, как навострились, набухли... Ломит понизу?
- Ломит...
Наташка опустила глаза.
- А ну переляг головой на валик! - обратилась тетя ко мне. - Там тебе удобней смотреть будет.
Я даже не стал переспрашивать, задавать глупые вопросы. И я, и Наташка, сразу поняли зачем. Я перебросил тело, уперся боком об валик дивана и опустил ноги на пол. Наташка прижалась к тете и произнесла:
- При нем, я не могу...
Казалось бы, пустяк, еще пару часов назад Наташка ласкала себя, сидя за столом напротив меня, но тогда стол закрывал ее наполовину и давал ощущение определенной скрытности деяния, чуть обозначенного таинства.
На самом деле, вопрос ласк женщины самой себя закрыт от мужчин под семью замками. Очень не многие женщины могут ласкать себя в присутствии мужчины и получать бурное удовольствие, гораздо большее чем, если бы они это делали в одиночку.
Таких женщин называют эксбиционистками. Полная чушь. Эксбициостка - женщина, которая получает удовольствие от мужского взгляда, все женщины хоть немножко, но эксбиционистки, здесь основа другая - доверие. Одно дело обнаженной ходить рядом с мужчиной, даже отдаться ему, все так делают и не скрывают этого, а другое совершить нечто тайное сокровенное, открыться ему полностью и в тоже время, не принося себя в жертву, а насладиться самой и подарить наслаждение.
Написанное мной резюме на Наташкино "При нем, я не могу..." , написано, сейчас в тихой спокойной обстановке у компьютера. Тогда, я полусидел, полулежал на диване голый и с юношеским максимализмом размышлял: и чего тут не мочь? Если честно, от обстановки, интимного разговора, мое "отличие" уже снова просилось в ладонь. Лучше в тётину и требовало ласки. А если быть еще честнее, то оно хотело тетиного горячего, обжигающего поцелуя. О большем, я пока не знал.
С годами мы приобретаем мудрость, но постепенно теряем связь с природой, наши мысли не всегда связаны с реакцией тела. Разве я тогда мог рассуждать о девушке, женщине, об их физиологических потребностях, сначала не удовлетворив своих. А так как, мои потребности быстро восполнялись и требовали, требовали от меня все новой и новой отдачи, то я, вообще, думать о противоположной прекрасной половине человечества, мог думать только исходя из собственных желаний, а не иначе.
- А вместе? - спросила тетя. - При нем...
- Вместе?!
Наташкины карие бесенята брызнули любопытством. Тетя не ответила, она запустила одну руку под платок - себе меж бедер, и немного раздвинула колени. Второй, тоже под тканью, ладонью, проникая меж ног Наташки. Я понял, зачем попросила тетя принести платок. Конечно, это был отвлекающий маневр, уловка, чтобы удалить Наташку. Скрыть от нее способ не дать мне излиться на дедовский диван, но еще - тонкая цветастая ткань была как бы переходным моментом, прикрытием, что заменила Наташке стол.
Она уткнулась носом в тетино плечо и прерывисто задышала.
- Смотри, Наташ, - проговорила тетя, - сейчас он у него подниматься будет, словно ландыш на стебельке. Немного выгнется, вскинется, расправится, приоткроется.
Прячась за ее плечом, Наташка выглянула одним глазом.
Все произошло в точности, как тетя и говорила. Мое "отличие" шевельнулось, приподнялось упругой дугой и резко выпрямилось. Невольно, я потянул к нему руку, но, взглядом, тетя меня остановила. Странно - я подчинился! Если бы вы знали, как хотелось мне его схватить, но этого не хотела Наташка, она наблюдала, как без всякой посторонней помощи рождается в мужчине желание, крепнет. И тетя хотела, - чтобы она это увидела.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 49%)
» (рейтинг: 37%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 60%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 41%)
» (рейтинг: 69%)
» (рейтинг: 28%)
» (рейтинг: 70%)
» (рейтинг: 59%)
|
|
|
|
| | Не думаю. И поясню почему. Странное его отношение с учениками заметил, разумеется, не только я. Так вот, неделю назад Агин Фиджэн, преподаватель истории, случайно увидел в коридоре, как Сэлансу несколько учеников целовали руки. Поражённый, он немедленно кинулся высказывать претензии профессору. Поскольку у меня уже возникли подозрения, что мы имеем дело не с человеком, я пытался остановить Фиджэна, но возмущение его было столь велико, что мне это не удалось. Их разговор проходил на моих глазах, хотя из предосторожности я стоял далеко и содержания не слышал. Разговор занял не больше минуты. После этого Сэланс направился по коридору к своему кабинету, а Фиджэн пошёл за ним с сияющими глазами. Я остановил Агина и попросил рассказать о результатах их беседы. После чего битых десять минут выслушивал, какой чудесный человек профессор Сэланс, как он умён, как он прекрасен и прочее. И с тех пор бедный Фиджэн вечно таскается за Сэлансом, пожирая его влюблённым взглядом. | | |
|
|
|
| | Хорошо, а ты мне в попку дашь, нормально? - Да не знаю, вдруг больно! Больно не будет, а так я тебе буду приятно делать, так и ты помоги мне, вот мой член стоит колом и болит. Покивал Славка молча. Ладно, посадил я его на диван, ноги на плечи свои положил, ласкаю ртом его член, а пальцем опять его в попку трахать стал. П смазке палец ходил хорошо, а только он стал стонать от удовольствия, так я ему два пальца в тугую дырочку засунул. Он выгнулся, охает, но меня не отталкивает, похоже ему хорошо стало. Когда он кончил, задергался весь, но спермы почти не было - закончилась. Потом он встал, потянулся и вдруг опять к окну - тётя Ира опять там! Оппёрся на подоконник, выгнулся, попу выставил и "балдеет", похоже Славка полный вуайерист. | | |
|
|
|
| | Я быстро натянул трусы и одеяло. И только после этого рискнул перевернуться. И все же плоть предательски оттопыривалась. Я быстро подогнул коленки, но Палыч всё успел заметить и усмехнулся: - А я уж думал, что ты на меня совсем перестал реагировать. | | |
|
|
|
|
| | Когда тот был уже близок к оргазму, Славка вдруг вышел из него. Он перевернул брата на спину, дал немного отдышаться, а потом резко заглотил его член и стал с упоением отсасывать. Минет парень делал не так искусно, как Виктор - чёрт его знает, почему так же хорошо не получалось. Но зато сейчас в этот процесс он вложил всю душу. Два пальца правой руки Славка ввёл в ещё влажную Витькину норку и нашёл там бугорок простаты. Ему не всегда удавалось её нащупать - только когда Витька бывал сильно возбуждён. Сейчас она стала твёрдой, набухшей, и парень начал нежными кругообразными движениями массировать этот горячий холмик. Витька стонал и метался, комкая простыни, а когда Славка особенно удачно ласкал языком уздечку, то старший брат лишь жарко бормотал: | | |
|
|