|
|
Рассказ №11365
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Четверг, 29/12/2022
Прочитано раз: 30382 (за неделю: 15)
Рейтинг: 87% (за неделю: 0%)
Цитата: "Едва вошли в квартиру и закрыли за собой дверь, я припер парня к стенке в коридоре, сорвал с него ремень, расстегнул ширинку и сходу, с разбегу так засосал его взлетевший член, так засосал, как в моей жизни не сосал ни разу! Руками прижимаю парня к стенке, одновременно расстегиваю ему пуговицы гимнастерки, защелки брюк, сам раздеваюсь, сбрасывая с себя всю одежду - и, прежде чем, я снял с себя трусы, они приняли мой накопившийся заряд спермы. Парень - и тот был сдержаннее: за всю встречу кончил только раз. Я - три раза...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
В каждом подъезде свои активисты. У нас это Елизавета Ивановна с шестого этажа и Николай Евгеньевич, кажется, с девятого. До всего им есть дело. Объявления вывешивают, деньги ходят собирают. Покоя от них нет. Живем, не как в жилом доме, а как на производстве, где каждый вечер то собрание отдела, то подготовка к профсобранию, то обсуждение повестки дня ближайшего общего собрания... Николай Евгеньевич ходил по квартирам, собирал деньги на забор вокруг газона: Собрал, придурок, заказал у какой-то фирмы, весь газон перекопали, изуродовали, потом приехал каток асфальтировать хорошую землю вокруг газона: Теперь живем - дышать нечем. Дышим асфальтом. Общественная работа в доме кипит.
И вот как-то встречаемся в лифте с Елизаветой Ивановной. Она мне:
- Ах, Алексей Иванович, такой молодой, такой красивый, а живете один. Да за вас любая пойдет. Такой вы хозяйственный, такой аккуратный всегда:
И тому подобное.
Я улыбаюсь, отвечаю:
- Спасибо, Елизавета Ивановна: Спасибо:
А сам в ужасе: уже мое отчество знает. Интересно, где рылась в моих документах? Конечно, в жилищной конторе. Едва доехал до своего второго этажа. Ехать туда секунд пятнадцать, а нервный срыв у меня в тот день был мощный.
И вот стала меня преследовать эта гадина, Елизавета Ивановна. Подхожу к дому - у самого подъезда стоят они с Николаем Евгеньевичем и зовут из-под машины котенка.
- Ах, Алексей Иванович, - обращается ко мне Елизавета Ивановна, - возьмите себе котеночка, такой хорошенький! . .
Я отвечаю, не растерявшись:
- Возьмите вы себе, Елизавета Ивановна, а у меня уже один кот есть.
Она прямо позеленела, глаза засверкали.
В другой раз вдруг звонит по телефону - тон уже не ласковый, а железный:
- Алексей Иванович, вы обратили внимание на цветы на первом этаже?
- Обратил.
- Я купила эти горшки за свой счет. Мы с дочерью на ее машине везли из магазина, намучились, не скажу, как: ужасно! Едва доперли. В общем, мы с Николаем Евгеньевичем все подсчитали, общую сумму разделили на число квартир, с каждой квартиры по пятьдесят рублей.
Я ей хотел сказать: "Пошла в задницу со своими цветами! Я что, просил тебя их покупать?" , но не скажешь же: Задинамил эти 50 рублей. Недели через три звонит снова, холодным тоном выдвигает мне ультиматум:
- Если, Алексей, вы не заплатите пятьдесят рублей за цветы в горшках, то я буду вынуждена вложить свои. Вы остались единственный со всего подъезда, кто не внес свою часть.
Я ей сразу же отнес в ее поганую квартиру эти пятьдесят рублей, протянул через дверь - а она мне вдруг опять сюсюкаясь:
- Ах, Алексей Иванович, спасибо, милый друг! Я уж зареклась делать добрые дела для наших соседей. Чтобы я еще хоть когда-нибудь в жизни взяла на себя сбор денег! Никогда! Все! С этим покончено!
Но самая серьезная провокация меня ждала впереди. Я не знал, в чем она будет заключаться, но - предчувствовал.
Подхожу к подъезду - у кодового замка топчется молодой человек. Только взглянул на его лицо - чем-то оно знакомо. Господи, ужаснулся, где его видел: в каком злачном местечке? . . Не могу вспомнить. То, что знакомый - точно, а вспомнить не могу.
Впустил его в подъезд. Вошли в лифт. Мне на второй - и ему на второй. Мне налево в отсек и ему сюда же. У меня квартира № 6, а ему надо в квартиру № 5. А там никого нет. Естественно, я по-соседски предложил ему зайти ко мне, пересидеть, подождать. Он согласился, благодарит. Я провожу его на кухню, предлагаю чай, кофе. Отвечает:
- Лучше кофе.
Я тоже думаю, что чужой кофе лучше чужого чая. И вот когда он размешивал ложечкой сахар, я обратил внимание, что у него дрожит рука. Волнуется: А я каждую секунду пытаюсь вспомнить, где видел это лицо. Но не показываю вида, что вспоминаю, мило развлекаю его полусветской беседой: погода, загазованность, автомобильные пробки: Незваный гость допил кофе и встал:
- Пойду.
- Да посидите еще.
- Нет, пойду:
Я его проводил, отпер ему общую дверь в наш предбанник. А сам неотступно думаю: где, черт возьми, я видел этого парня?!
Кто у нас живет в квартире № 5, не знаю, только здороваемся, но то, что он в эту квартиру никогда не приходил, точно. Я не встречал этого парня в нашем отсеке!
Вдруг посреди ночи просыпаюсь с ясным озарением: я вспомнил, где видел этого парня! Я видел его - в лифте, когда года три-четыре назад однажды вошли в него вместе с Елизаветой Ивановной. Ехали трое: она, я и этот парень. Точно! И она мне что-то говорила про него: то ли это "мой племянник" , то ли "мой внук" :
Ужас сковал мои члены. Она меня провоцировала на развратные действия:
После этого случая я просто решил бежать из дома, переехать, перебраться жить за границу - мою голову обуревали самые безумные планы. Но одно я решил твердо: с мужчинами завязываю навсегда. Ноги моей больше не будет ни в одной бане города, ни в одной сауне, ни в одной уличной уборной. Все! Навсегда!
Довел себя до нервного истощения. Никогда с самого моего детства не вел я столь целомудренного образа жизни. Даже не дрочился - кошмаром преследовал сверлящий взгляд Елизаветы Ивановны. Ее всевидящее око преследовало меня даже в моей личной уборной! Начались запоры:
Я понял, что скоро дойду до полной кондиции. Ни о каких мужчинах я даже не помышлял! Начал одеваться неряшливо, чтобы никто обо мне не подумал, что я нетрадиционной сексуальной ориентации, так как я где-то читал, что голубые следят за собой, как женщины, и очень аккуратно одеваются. Эта тварь, Елизавета Ивановна, тоже отметила, какой я аккуратист:
И вот, с визита того парня прошло уже, наверное, месяца полтора, мой член полностью отключился, я стал убежденным импотентом. Что ни ночь мне снится не голый мужчина, а одетая тварь Елизавета Ивановна, я просыпаюсь, как будто я ни в чем не виноват: Стал чистым до прозрачности, придраться не к чему: не то что ни одного мужчины - ни одной мысли о мужчинах! Живу с наваждением: с тенью Елизаветы Ивановны, тварью рода человеческого, со змеей.
Как-то, идя с работы в таком невинном, прозрачном состоянии, захожу в магазин, становлюсь в очередь в кассу. Стою. И вдруг чувствую, что к моей спине всем своим передом прижимается кто-то следующий. Всем телом! Чувствую грудную клетку, живот, стоящий член. А очередь у самой стенки магазина, в углу, видеть нас никто не может, все стоят друг за другом, сбоку - никого. Я как ощутил горячее дыхание у себя на шее да вздымающуюся от тяжких вздохов чью-то грудь, понял, что сейчас кончу на магазинный пол. Во мне проснулась вся моя грязная жизнь, ожила во мне и позвала.
Осторожно оглядываюсь - прямо за мной стоит солдат. Солдат! Лицо красное, на лице - страсть и желание. Что его во мне так возбудило, не знаю, - рассказываю реальный случай. Солдат! Встаю снова к нему затылком, переношу сумку в другую руку, правую - назад, кладу ему на член, погладил, прижал: В штанах - рвется наружу, в голове - звенит.
Выхожу из магазина. Он тут же за мной. Молча идем. Я иду домой - он за мной. Подхожу к подъезду - и надо же, у дверей воркуют Елизавета Ивановна и Николай Евгеньевич! Я - в полуобморочном состоянии. А солдат-то ничего не знает! А по дороге мы уже чуть-чуть поговорили, он тут работает на стройке, и идем рядом. На мое счастье активисты входят в подъезд. Я же не могу сказать солдату: "Переждем". Входим через минуту и мы. Они у лифта! Вызвали - и ждут! А я надеялся на чудо, что уже уехали. Поздоровались. И я говорю:
- Вот, познакомься с моими добрыми соседями - Елизавета Ивановна, Николай Евгеньевич:
А "добрым соседям" говорю:
- Сын. Приехал на побывку.
Боже! Что сделалось с активистами! Не передам словами! Глаза сверкают и тухнут, улыбки застывают и оживают: А солдат вдруг говорит:
- Не на побывку, папа, а в отпуск.
Тут подкатывает кабина, двери открываются.
Солдат продолжает:
- Раньше была побывка, до войны еще. А теперь отпуск.
Все мы заулыбались.
- Вот, - говорю, - папа отстал от прогресса:
И стали друг друга пропускать вперед в кабину. Кончилось тем, что они нас с "сыном" пропустили. А сами остались:
- Ничего, мы потом, потом поедем!
Надо же им обсудить происшествие.
Я нажал на кнопку второго этажа - а дверь, еби ее мать! - не закрывается. Гудит эта ебанная электроника, а дверь ни с места. Пока лифт соображал, какую задачу ему дали, прошло секунды две-три - мне они показались вечными. Стоим, улыбаемся в проем двери друг другу: Наконец, дверь захлопнулась и кабина дернула вверх.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 84%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 79%)
» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 75%)
» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 17%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 76%)
|
|
|
|
| | Отель. В трехкомнатном номере с приглушенным освещением пахло чем-то мандариново-медовым. На подносе поблескивали бутылка шампанского и четыре бокала. Алкоголь никогда не входил в мои планы, поэтому я оставила мужчин за приятным разговором, а сама пошла осматривать остальные две комнаты. Первая - небольшой кабинет с внушительным серым креслом у письменного стола и панорамным окном. Вторая - спальная с низкой кроватью и ворсистым ковром, без окон, зато с зеркальными раздвижными дверьми. | | |
|
|
|
| | Вивьен терлась своей задницей о его грудь, и я слышала, как он сосет увлажненное отверстие Вивьен. Я пыталась продлить эту страсть, но уже не владела своими нервами и не могла остановить пробежавший через меня ток - он все шел и шел, высвобождая сладчайшие ощущения, которые заставили меня три - нет, четыре раза вознестись на седьмое небо... Те двое тоже достигли своего оргазма. Тело Вивьен на какой-то момент растянулось, как стальная струна, оторвалось от губ Мимиля, на секунду застыло в воздухе и рухнуло - маленький хрупкий комок ослабевшей плоти. Наш общий партнер изогнулся в последний раз, выстреливая всю обойму, и тоже пал. | | |
|
|
|
| | Он ублажал и в то же время дразнил её. Когда её мокрые и набухшие половые губки, наконец-то почувствовали прикосновение его пальцев, она закричала, одновременно от удовольствия и от желания большего, пока он наконец не коснулся её клитора, и она затряслась в экстазе. Затем его пальцы вошли внутрь и сделали ощущения еще более интенсивными и она кончила снова, и снова. Затем, когда она думала что не может вынести больше, он вошёл в неё, его толстый, твёрдый как сталь член скользнул глубоко в неё одним длинным гладким движением, и она поняла, что ошибалась: она могла вынести больше, хотела большего и он давал ей больше, намного больше, снова и снова и снова... | | |
|
|
|
|
| | В этот момент Ирина почувствовала, как резиновая лента заблокировалась и, сделав машинально шаг по инерции, остановилась, зажмурив глаза в ожидании разряда. Но ничего не произошло. Угол наклона дорожки чуть увеличился. Ровно через пять минут разряд пронзил груди и она вновь быстро пошла по ленте, но на этот раз Семен выставил скорость на 6. 5 км/ч и разряды продолжали больно простреливать соски, пока она не вышла на более высокую скорость. Она с удивлением обнаружила, что не испытывает чувства жажды, не зная, что в ее желудок капля за каплей поступает слабый раствор регидрона. Однако, бедренные мышцы и икры ног уже ощутимо побаливали. Пока еще терпимо, но потеря ориентации во времени усиливала боль. Как профессиональный стайер в прошлом, она привыкла к самостоятельному распределению сил во время бега, но в данном случае она вынуждена была бежать со скоростью задаваемую тренером или программой и это тоже влияло на степень ее утомляемости. Семен знал это, но так называемый план тренировок разрабатывался не им и он не мог изменять его в широких пределах. | | |
|
|