Рассказ №8649 (страница 2)

     Девушка знала, что дочери рыцаря необходимо вынести отцовский подарок с должным послушанием и смирением: при малейшем сопротивлении или неподобающем поведении наказание могло увеличиться вдвое!
     Пока леди молилась в своей комнате, в просторном, пиршественном зале, уже начали собираться члены семьи, слуги, домочадцы и знатные гости. Помещение, где собирались на праздничный пир, было построено в стародавние времена. Крыша, покрытая тесом, и поддерживалась крепкими стропилами и перекладинами.
     В противоположных концах зала находились огромные очаги. Там, на вертелах слуги подрумянивали поросят. Залу было не одна сотня лет, и он еще помнил те времена, когда очаги топились без труб. Не удивительно, что от многолетней копоти бревенчатые стропила и перекладины под крышей густо покрылись толстой коркой сажи, и блестели, как покрытые черным лаком.
     Многие из обитателей замка, с нетерпением ожидающие начала пира, служили семейству Бисбернов поколение за поколением, и превращение леди Эвелины из маленькой девочки в прекрасную молодую женщину произошло на их глазах.
     По стенам висели различные принадлежности охоты и охотничьи трофеи хозяина. Пол помещения из глины с известью, был сбиты в плотную массу. Посередине комнаты, в честь праздника, слуги расстелили старый квадратный фламандский ковер в красную и черную клетку. В одном конце зала пол был немного приподнят. На этом месте, называвшемся хозяйским помостом, могли сидеть только граф Бисберн и наиболее уважаемые гости, среди которых был лорд Оливер Хаксли барон Джон Хаунтен, средних лет. Его длинные и густые брови подернулись первой сединой. Вся Англия знала его как грозного воина, и суровые черты его широкого лица сохраняли выражение воинственной свирепости.
     Среди всех пороков Джон Хаунтена, человека грубого и алчного, корыстолюбие было наиболее сильным. Прощение своей душе, погрязшей в многочисленных грехах, он покупал золотом или другим награбленным добром. Поперек помоста стоял огромный стол, из дубовых плах, покрытый дорогой красной скатертью. Вокруг главного стола стояли крепкие стулья и кресла из резного дуба. В углах зала были тяжелые дубовые двери, которые вели в другие комнаты.
     Для простолюдинов и домашней челяди был приготовлен стол попроще, и без скатерти, вместо стульев - деревянные скамьи.
     Середина зала, застеленная ковром, была пустой и предназначенной для виновницы сегодняшнего торжества.
     Начиная с двенадцатого дня рождения, молодая леди должна была ежегодно переносить эту болезненную унизительную процедуру, задуманную графом не только как профилактика и лечение клептомании, но и воспитание стойкости и покорности любимой дочери.
     - Так будет продолжаться до тех пор, пока не подойдет срок выдачи тебя замуж! - заявил граф, выпоров юную леди впервые.
     На одном из кресел сидел молодой лорд Оливер Хаксли, гостивший в замке, нетерпеливо ожидая праздничного обеда. Утренняя охота пробудила в желудке гостя зверский аппетит, и вообще лорд любил покушать, и всякая задержка приводила его в бешенство. Кроме того, накануне дочь графа очень холодно встретила лорда Хаксли, а тут хозяин замка преподнес сюрприз, объяснив, что перед обедом дочь должна получить "подарок".
     По лицу лорда было видно, что это человек прямодушный, нетерпеливый и вспыльчивый.
     "Клянусь святой Женевьевой, юная леди, прекрасна как майская роза! - Высокого роста, широкоплечий, с длинными руками, широкое лицо с большими черными глазами дышало смелостью и прямотой. - Папа научит ее быть любезнее с гостями!" Длинные черные волосы лорда были схвачены золотым обручем, украшенным рубинами. "Эх, до чего же Эвелина хороша!" - Лорду было всего двадцать пять лет, но он успел повоевать и заслужить славу смелого воина.
     - Ну, так, где же виновница торжества? - Он выражал свое неудовольствие отрывистыми замечаниями, то, бормоча их про себя, то, обращаясь кравчему, поднесшему для аппетита серебряный стаканчик с вином.
     - Честно, так проголодался, что готов съесть быка! - Рядом сидел, изнывая от нетерпения, рыжебородый барон Джон Хаунтен.
     Черты его лица вполне соответствовали характеру: казалось, он распространяет вокруг себя жестокость и
     злобу. Многочисленные шрамы от ран, которые на лице другого человека могли бы возбудить сочувствие и почтение, как доказательства мужества и благородной отваги, придавали высокому гостю еще более свирепое выражение и увеличивали ужас, который оно внушало.
     Тогда ни леди Эвелина, ни Лорд Оливер Хаксли, ни гости, еще не знали, что этот день перевернет всю их жизнь.
     - Час мучений близок! - Эвелина услышала приближающийся звук шагов в коридоре. - Господи, помоги мне перенести испытание!
     "Приговоренная" красавица встала с кровати тотчас, как только в дверь спальни деликатно постучали.
     - Войдите!
     Двум служанкам было поручено доставить в зал именинницу.
     - Неужели хозяин будет пороть свою дочь? - Мод первый год служила в замке и была явно смущена необычным поручением.
     - Конечно! - подтвердила Хлоя, старшая служанка. - Я сама в ореховую рощу ходила! Лорд накануне собственноручно выбрал лучшие прутья! Кстати, Мод, если будешь много болтать, вполне можешь отведать орешника!
     - Наше дело маленькое, - Мод тяжело вздохнула, и вспомнила, что уже три раза ей пришлось отведать ореховых прутьев, - но она госпожа...
     - Вот именно! - Хлое надоел этот разговор, - хватит болтать! Мы пришли!
     Дверь скрипнула, служанки вошли в комнату юной леди.
     - Вы готовы, Леди? - Мягко спросила старшая горничная. - Вас уже ждут!
     - Да! - Девушка кивнула, улыбнувшись, но не без усилия воли.
     Молодая служанка, как тюремщица, последовали следом к выходу. Старшая держась на шаг впереди, почтительно распахивала дверь. Миновав узкий коридор, троица оказалась в пиршественном зале.
     Все гости встали при появлении Эвелины. Роскошные волосы именинницы, были собраны в узел на затылке, голова гордо сидела на стройной шее, шаг был длинный и упругий, как у дикого лесного существа, не ведающего усталости.
     Ответив безмолвным поклоном на любезность гостей, она грациозно проследовала к своему месту. Тело именинницы было необъяснимо прекрасно.
     - Despardieux! (Черт возьми! - франц.) - Лорд Оливер Хаксли увидел, как служанки, проводив Эвелину к центру зала, унесли плащ. - До чего же она хороша!
     Теперь все собравшиеся зрители могли видеть девушку во всей красе: по обычаю, заведенному лордом Чарльзом, никакой одежды во время порки не полагалось.
     - Юная дьяволица, - прошептал Джон Хаунтен и опрокинул в себя стаканчик красного вина, - эта белая голубка будет ворковать в моей клетке!
     Глаза барона сверкали огнем, в этот момент Хаунтен забыл, что женат. Для закаленного воина жена не препятствие, если в голову приходим мысль полакомиться нежным телом.
     "Это же лорд Оливер Хаксли и сэр Джон Хаунтен! - Чувствуя приближение Голгофы, молодая аристократка выпрямила голову и скрестила руки на груди. - И они станут свидетелями моего позора! Значит, такова воля Господа и мне нужно вынести наказание с покорностью и достоинством!"
     Впрочем, прикрывание грудей не было жестом скромности, в таком положении руки исключали возможность сомнительного спектакля для присутствующих мужчин, в виде смешно подпрыгивающих грудей в процессе бешеного танца тела под музыку адской боли.
     "Кроткое выражение больше всего идет к ее лицу! Руками острые, так призывно торчащие сосцы прикрыла, ну ничего, розги великолепное лекарство для лечения девичьей скромности! У меня еще будет возможность рассмотреть все укромные уголки извивающегося под ударами тела, - подумал лорд Оливер Хаксли. - Однако голубая кровь придавала девушке особую величавость, дополняя природную красоту и грацию, а отцовская воля выставила всем напоказ!"
     И тут взгляды Эвелины и Хаксли встретились.
     "Напрасно я надеялась, что молодой лорд сделает отцу предложение и возьмет меня в жены! - Бледное лицо красавицы, ожидающей наказания, демонстрировало стоическое спокойствие и полное смирение, а душа хотела покинуть тело. - Так пусть посмотрит, какую красивую невесту он потерял!"
     По заведенному обычаю девушка без напоминаний стала босыми ногами на середину злополучного ковра. Теперь она чем-то напоминала белого ферзя, на шахматном поле, которой ремесленник придал сходство с греческой богиней красоты, но у нее еще не было грубых форм развитой женщины, воспетой греками, каждый изгиб нагого тела источал звонкую чувственность юности.
     - Похоже, с розгами здесь не шутят! - Лорд Оливер Хаксли увидел, как граф Ковентри выбрал в корыте мокрый ровный прут с мизинец толщиной и приблизился к соблазнительной цели.
     - Только так надо воспитывать непослушных девиц! - Джон Хаунтен выпил еще один стаканчик вина.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.