Рассказ №8628 (страница 3)

     - Пусть ваши солдаты не хватают меня своими грязными лапами! - Она разделась и встала перед ним совершенно обнажённой, сохраняю осанку аристократки.
     "Если ему надо получить доказательство моей любви, пусть порет меня, словно шлюху! Может так, он поймет, что лишь ради него я терпела унижения и боль все эти годы!
     Во взоре ее не было растерянности, и щеки не побледнели от страха перед такой ужасной и близкой
     расправой, напротив - сознание, что теперь она сама госпожа своей судьбы, вызвало яркий румянец на смуглом лице и придало блеск глазам.
     - Располагайся на кобыле, - холодно приказал рыцарь, по-прежнему не выказывая никаких признаков того, что одобряет поведение узницы.
     Она глубоко вздохнула и подалась вперёд. Привычно легла животом на гладкое дерево, свесила вниз руки и ноги, предлагая выставленные ягодицы ему - своему рыцарю. Обычно она была твёрда как скала, но сегодня - сегодня руки и ноги дрожали, как у маленькой девочки, пойманной отцом на воровстве сухих фруктов из кухни.
     И будто не было этих пяти лет, и словно они вернулись назад, в испещрённый солнечными пятнами лес, и опять он был позади неё. С розгой. Ничего больше не существовало для неё. Обернувшись, она увидела, как он поднял прут над покорными, трепещущими ягодицами.
     Он без предупреждения хлестнул её. Эвелина резко вскинула голову - и закричала, не сумев сдержать чувств! Пять лет наказаний в один миг стёрлись из памяти. Боль была так же свежа, как в тот далекий первый раз - под сенью ивы.
     - АЙ! - женщина не смогла сдержать крика. Толпа изумлённо вздохнула. Леди-гордячка всегда была так сдержанна, так терпелива, полна достоинства. Они ждали целую вечность, мечтая увидеть узницу сломленной, а не верили теперь своему счастью. Впрочем, проигравшие пари теперь мечтали лишь об одном: чтобы леди получила как можно больше мучений, раз уж они потеряли свои деньги.
     Розга взлетела ещё, и тело несчастной, казалось, задрожало - всё целиком, когда она приняла удар, жадно вбирая его в себя. Не было других ощущений, способных сравниться со жгучей болью от розги на ягодицах.
     Свежий прут переломился, и рыцарю пришлось выбрать новый. Снова свист и снова боль, вернувший леди к жизни! После пяти долгих лет Эвелина снова жила, и нерушимая броня воли рухнула, словно песочный замок под ударом волны. Толпа никогда не слышала, чтобы она так кричала или корчилась раньше. Казалось, она утратила всякий стыд. Нет чтобы скрывать свои страдания, таить их внутри себя, как делала всегда, так она ж, напротив, демонстрировала каждому, кто видел её, полный эффект каждого удара. Будто стремилась показать всем, что делает с ней розга.
     - Ну, браток, порядок, - Один из стражников, глядя на неё во все глаза, подтолкнул соседа локтем и подмигнул, - после такого она наверняка кинется молить мужа о прощении".
     А ей было всё равно. "Какое там унижение, - в голове Эвелины все перемешалось, - всё, чем я живу сейчас, были его удары, такие же беспощадные, как если бы перед ним стояла приговорённая к наказанию шлюха!" Он жестоко сёк, и розга несла нестерпимую боль, и ягодицы заалели так же яростно, как у любой женщины во время порки.
     - УАУ!!! - Эвелина дернулась, насколько позволяла кобыла. Слёзы хлынули из глаз, и она начала рыдать, окончательно сдавшись, но розга продолжала безжалостно свистеть, отсчитывая удар за ударом. А толпа, что так долго расходилась с недовольным бурчанием, разочарованная самообладанием, ликовала при каждом крике.
     Ни один из свидетелей порки никогда не забыл этого зрелища. Как сломалась Эвелина, и с какой радостью покорилась она рыцарю, без остатка отдавшись боли, и как непрерывно кричала она, пока не был нанесён последний, тридцать первый удар.
     Справедливости ради надо заметить, и было так всегда, что женщина может быть выпорота одним мужчиной - и ощутить единственно боль, и ту же самую женщину может выпороть другой мужчина, и испытает она при этом только любовь к нему. Она долго оставалась лежать, обратив исполосованные ягодицы к небу, всем на показ, и толпа наслаждалась позором.
     И вдруг Эвелина почувствовала, что намокает между ног. Вдруг стало хорошо-хорошо. Но не восторг - тихая радость и спокойствие. Через некоторое время сэр Гилфорд Уэст приказал ей подняться и поблагодарить его - на коленях. Он протянул ей розгу для поцелуя, и она прижалась к колючим прутьям трясущимися губами.
     - Возьмите розгу с собой, в Вашу комнату. - Приказал он. - Пусть будет она Вам подарком на память о сегодняшнем наказании"!
     Она медленно шла по двору с розгой в руках, и толпа радостно гудела, на все лады, обсуждая увиденное.
     - Плакали наши денежки! - вздыхали проигравшие.
     - Ура нашему гостю! - Радовались выигравшие.
     Впрочем, Эвелина даже не замечала криков в толпе.
     Поднявшись в комнату, она взяла Библию, пала на колени и принялась молиться. Открыв, наконец, глаза, сквозь слёзы она вдруг заметила обернутую вокруг розги записку.
     "Соберите Ваши вещи. Будьте готовы выйти в полночь. Бесконечно любящий Вас - сэр Гилфорд Уэст".
     Её сердце от радости хотело вырваться из груди. Она схватила сумку и, сложила пожитки: украшения, розгу, книгу наказаний, Библию и крест, принялась ждать.
     Бесконечно тянулись часы. Она слышала гремевшее внизу буйное веселье. Сэр Гилфорд привёз много вина и пригласил тюремщика и стражников выпить с ним. Но - пока стража замка лихо опрокидывала кубки с вином - солдаты сэр Гилфорда пили из своих бутылей, наполненных водой.
     В полночь тюремщик и стража спали мёртвым сном. Двое солдат сэр Гилфорд Уэста пришли и проводили Эвелину туда, где на внешней стороне крепостной стены свисала верёвочная лестница. Она спустилась, спотыкаясь, и побежала навстречу возлюбленному.
     Лодка уже ждала беглецов.
     - В Нормандии у меня свой замок, виноградник на южном склоне холма, - сэр Гилфорд рассказывал Эвелине о своих успехах. - Все это я построил на честно заработанные солдатским трудом деньги! Там мы будем счастливы!
     - Добро пожаловать на борт! - капитан пропахшего рыбой суденышка был настолько любезен, что предоставил беглецам свою каюту. - Если не помешают морские разбойники, скоро будем дома!
     Койка капитана послужила им брачным ложем.
     - Я так долго ждал этого момента! - Гилфорд был слишком перевозбужден и был готов к разрядке.
     Наконец-то Эвелина была счастлива. Не смотря на опасность погони и нападения морских пиратов, она была вместе с любимым.
     - Сильней! Сильней! - молила она. - Еще!
     Сумасшедший, невиданной силы оргазм наступил у обоих практически одновременно.
     - Давненько меня так не имели! - Она рухнула, растерзанная, со стоном блаженства.
     Скрипели старые мачты, в трюме пищали крысы, ни ничто не могло охладить страсти любовников.
     - Я слишком долго этого ждала! - Эвелина была на вершине блаженства.
     Казалось, все неприятности уже позади.
     Много дней и ночей наслаждалась она с возлюбленным тем счастьем, которое надеялась найти в своём браке. Каждый такой день, каждый миг стоил любого из безжалостных ударов плети, стоил тех мучений, которые она перенесла за пять лет. Ради него.
     Но, по мере того как проходили неделя за неделей, сэр Гилфорд Уэст стал замечать почти неощутимое остывание взаимной страсти. Необъяснимый оттенок рассеянности в настроении и холодок в отношении к нему.
     Она не меньше его боялась, что любовь их может выгореть - как случилось в браке. Но ей казалось, что она не в силах убедить его или себя в важности этого неясного ощущения. И она чуть не плакала от бессилия и невыразимого словами страха.
     А потом, однажды утром, она проснулась оттого, что он, приподняв ночную рубашку, целовал ягодицы. Глянув в его горящие глаза, она догадалась, что сэр Гилфорд Уэст прочитал дневник наказаний, и попыталась встать. Но тут взгляд скользнул дальше, и она неподвижно застыла, потрясённая. На подушке лежала свежая розга.
     - Я был глупцом, простите меня! Я был недостаточно требователен к Вам! - потерянно бормотал сэр Гилфорд Уэст.
     Мне начинает казаться, что меня удерживает какая-то сверхъестественная сила. Прекрасное
     создание! - продолжал он, подходя к ней ближе, но с великим почтением. - Так молода, так хороша, обречена, терпеть позор и мучения. Кто может не плакать над тобой? Двадцать лет слезы не
     наполняли мои глаза, а теперь я плачу, глядя на тебя. Но этому суждено свершиться, ничто не спасет тебя. Мы с тобой оба - слепые орудия судьбы, неудержимо влекущие нас по предназначенному пути, как два корабля, которые несутся по бурным волнам, а бешеный ветер сталкивает их между собой на общую


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.