Рассказ №14669 (страница 2)

     Когда говорят о порнографии, имеют обычно в виду что-то единое и однородное. Между тем, она бывает разная. В этом я имела возможность не раз убеждаться, когда иные клиенты знакомили меня со своим "материалом" в качестве предварительной подготовки и для самовозбуждения. Меня же, как, впрочем, и большинство женщин, порнография не возбуждает так же сильно, как мужчин, но по тому, какой именно интересуется тот или иной из них. можно судить о его наклонностях и пристрастиях.
     Порнография бывает откровенно-циничная, предельно обнажающая тело и демонстрирующая половой акт. Развращающая, которая "знакомит" с различными формами интимной близости, вплоть до извращенных, даже преимущественно с такими, потому что во всем остальном нет новизны. И наконец, садистская, показывающая секс, связанный с садизмом, насилием и жестокостью. Именно такой, в частности, интересовался не кто иной, как Сталин.
     У художника Готфрида Сибена, который в свое время совершил путешествие по России, Кавказу и Балканам, есть цикл гравюр под общим названием "Балканские ужасы". Он состоит из картин, на которых воспроизведены во всех подробностях, что называется, со смаком, изнасилования турками болгарских женщин.
     Так вот Сталин через своего помощника дал указание нашему послу в, Чехословакии собирать эти рисунки, и они пересылались Сталину. Из всей порнографии он отдал предпочтение той, которая связана не просто с сексом в его обычной форме, а с жестокостью, унижением женщины, кровавым насилием над ее телом. Можно ли после этого удивляться трагическому финалу его супружеских отношений с Надеждой Аллилуевой?
     К мужчинам, питающим слабость к порнографии, я отношусь с большой настороженностью и даже предубеждением. Считаю, что обращаясь к проститутке и пытаясь с помощью такого зрительного ряда ее просвещать, он в какой-то мере обижает. Одному я так впрямую и высказалась:
     - Уберите и оставьте для себя. Меня образовывать не надо. Я дипломированный специалист.
     По мере того, как учитель нежно и неторопливо ласкал меня, слегка касаясь губами и языком моего обнаженного тела, скованность постепенно стала проходить. Начал он с шеи, ключиц и груди. Его влажные губы скользили по животу, спускались все ниже и ниже по туловищу и приближались постепенно к лобку. Он целовал ноги, спину и бедра. Ласкал так изобретательно и утонченно (это я потом уже поняла, обретя известный опыт) , что я задыхалась от восторга. Обцеловывал буквально всю-всю. "Я вся неистово пылала, и грудь, волнуясь, поцелуй звала" , - как рассказывает героиня одного из поэтов.
     С каждой минутой сладостное ощущение становилось все острее и желанней. Хотелось умолять учителя, чтобы он продолжал еще и еще, но сдерживала стеснительность. Меня охватило неведомое доселе приятное, ни с чем не сравнимое ощущение, которое я назвала бы предчувствием блаженства. Учитель стоял на коленях и терся лицом о мое туловище. Одновременно нежно поглаживал мою попку, к которой еще никогда не прикасалась мужская рука.
     - Ложись. Так будет лучше, - сказал учитель и, взяв за руку, подвел к постели. Он присел на корточки, и я почувствовала, как его горячий и влажный язык пробежал по моему паху, вызвав трепет во всем теле. Ноги у меня буквально подкосились, и я рухнула на постель.
     Я лежала, замерев, и время от времени вздрагивала от наслаждения, когда он касался языком некоторых мест, оказавшихся почему-то особенно чувствительными, о чем я прежде даже не подозревала. Вот он повертел языком в пупке. Потом провел им по паху, то справа, то слева. Один раз, другой. Тело, испытывавшее незнакомое доселе наслаждение, требовало его нарастания и само открывалось навстречу его ласкам.
     Я действительно испытывала необыкновенное наслаждение, которое он мне обещал и которое было мне доселе неведомо. Мгновениями мне казалось, что лучше этого быть уже не может, но учитель, находя все новые и новые точки, продолжав дарить сказочное наслаждение. Он не обманул меня. Вдруг ноги мои сами собой непроизвольно раскинулись в стороны.
     Едва он прикоснулся языком к тому месту на лобке где губы смыкаются, как ноги мои совсем разлетелись в стороны и дорога внутрь меня ему открылась. Наступил вожделенный момент - предел всех моих девичьих грез, связанных, правда не с учителем. Я оказалась помимо моей воли распахнутой буквально настежь. Губы и язык учителя бегали по всему моему телу, и оно теперь уже не принадлежало мне.
     Учитель расположился между ног и стал лизать мою розовую раскрывшуюся и повлажневшую расщелину. Я лежала перед ним вся распахнутая с приподнятыми ногами, а он, раздвинув пальцами губки, то нежными, то пылкими поцелуями касался и ласкал мою вульву. Давал мне почувствовать свой юркий и неутомимый изобретательный язык, который в обычное время я видела в школе на уроках, когда он увлекательно рассказывал нам о творчестве русских классиков.
     Теперь каждое его прикосновение к губкам-лепесткам и клитору-пестику отдавалось во всем моем теле, разливалось по не¬му горячей волной. Старательно и долго он лизал и сосал клитор, пока тот не стал большим и упругим. А когда прикоснулся к нему зубами, я вдруг почувствовала, что тело мое как-то странно напряглось, а затем меня будто ударило током и обдало жаром.
     Я наконец кончила, содрогаясь всем своим девичьим телом. Было такое чувство, что возношусь к небесам. Спустя какое-то время неведомое доселе ощущение стало постепенно слабеть, и я вся размякла. Прежде даже представить себе не могла, что можно испытывать такое сильное наслаждение. И теперь ничуть не жалела, что согласилась на предложение учителя
     И так было с тех пор каждый раз. Сперва я принимала такое отношение учителя за бережное и нежелание неприятностей, а в дальнейшем поняла, какая рациональная роль мне отводится в его семейных отношениях. Меня ловко использовали в качестве допинга в брачном сексе. Наслаждение оральными ласками меня тоже вполне устраивало. Мое тело захлестывали волны наслаждения.
     Они накатывались одна за другой, а сама я словно воплощалась в клитор и стояла им на его языке, как на серпике. Неслась по морю сладострастия, пока меня не подхватывал девятый вал оргазма. Долго потом еще мне казалось что ничего более приятного уже быть не может, но, как сейчас принято говорить вслед за "отцом перестройки" , уважаемым Михаилом Сергеевичем, процесс пошел, и оказалось, что прекрасному предела нет. О чем и оповещаю всех начинающих Чтобы в случае первых неудач не падали духом и мужались. .
     А с того дня у меня как бы началась по существу вторая жизнь.
     Прелюдия нулевого цикла
     Самое удивительное заключалось в том, что все происходившее я воспринимала еще и через отражение в зеркалах. Смотрела на себя и на учителя с интересом и любопытством, как на каких-то других людей, воспринимала нас отстранение, и это возбуждало меня еще больше. Тогда я впервые ощутила на себе зеркальный допинг, но секрет его стимулирующего воздействия в сексе разгадала впоследствии уже при других обстоятельствах и в других ситуациях. В полной мере поняла, какую роль могут играть зеркала в сексе, когда увидела себя уже во время своих настоящих сношений. Зеркала помогают в совершенствовании сексуальной техники.
     Меня всегда "заводит" отражение собственного тела. А мужчину, как я понимаю, вдохновляет вид его вставшего члена и возможность следить за каждым своим движением. Зрелище любой сцены, создаваемой фантазией партнеров, их действий не может не возбуждать. Вы как бы участвуете в этом одновременно и как актеры, и как зрители.
     А тогда в спальне учителя меня особенно волновало отражение в зеркале на потолке, в котором видела себя распростер¬той с раскинутыми широко ногами, а между них - голову учителя по литературе. Это была я и не я. "Меня совсем иною отражали зеркала" , - пишет Бальмонт. Тогда я поняла, почему он считал, что "самое высшее счастье-смотреть". Я воспринимала себя отстраненно, и это помогало мне корректировать свои движения и позы, чтобы учителю было удобнее, а мне приятнее.
     Так что никак не могу согласиться с Андреем Вознесенским, который в одном из своих "стихов" о пути, ведущем к храму, пишет:
     Когда Венерой перед зеркалом
     Сидишь - все остальное нонсенс.
     Ты - - сексуальная реакционерка,
     Ты против новшеств.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.