|
|
Рассказ №11461 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Четверг, 11/03/2010
Прочитано раз: 36597 (за неделю: 70)
Рейтинг: 85% (за неделю: 0%)
Цитата: "Стоя под душем, я думаю о том, что за всё то время, что я трахаю Эдика, сам Эдик - за исключением дня сегодняшнего - ни разу не кончал в постели... то есть, всегда кончал я - трахал Эдика в зад, а потом Эдик с неизменной деликатностью тут же уходил в ванную, и... не имея возможности кончить в постели, поскольку я ему этого никогда не предлагал, он, вероятно, делал это здесь - в ванной комнате... вполне вероятно! Подставив мне зад - ублажив меня в постели, Эдик с целью разрядки уже здесь в одиночестве догонял сам себя посредством собственного кулака... разве это не свинство - с моей стороны? Все эти полгода наших сексуальных отношений я имел парня в зад, я использовал парня в качестве пассивного партнёра, трахая его на правах шефа-патрона-босса, и - не более того... разве это не свинство? . . Стоя под душем, я думаю о том, что теперь всё будет по-другому... да, по-другому! Я ему не шеф, не патрон и не босс... во всяком случае, здесь - у себя дома... я сегодня подставил Эдику зад, и Эдик с этой новой ролью прекрасно справился... да и как бы, интересно, он мог не справиться? Эдик, который мне нравится... впрочем, трахнуть парню парня - на это много ума не надо, и потому дело вовсе не в том, что Эдик меня трахнул - натянул в очко, а всё дело в том, к а к он это сделал, - стоя под душем, я думаю о том, что, имея деньги, можно купить практически всё: можно купить любое тело, женское или мужское - на свой вкус, можно купить за деньги чьё-то расположение, чью-то любовь, даже чью-то преданность... всё можно купить - всё имеет на рынке человеческих отношений свою цену! И при всём при этом есть нечто, что невозможно подделать, а потому нельзя ни продать, ни купить, - это "нечто" - искренность... не бытовая, ни к чему не обязывающая, и искренность глубинная, сакральная - она либо есть, либо её нет, и это всегда чувствуется, - Эдик не лезет из кожи вон, чтобы мне понравится, и мне это нравится... мне нравится Эдик - мой персональный водитель... сын младшего сержанта Васи, с которым я классно трахался, будучи в армии... кто б тогда мог о таком подумать - кто бы мог такое предположить!..."
Страницы: [ ] [ 2 ]
- Нет, - отзывается Эдик. Он хочет повернуться ко мне лицом, но я, упреждая это его естественное движение, торопливо произношу:
- Не поворачивайся! Лежи так...
- Почему? - замерев-застыв, вопросительно шепчет Эдик, и теперь в его голосе я слышу мальчишеское недоумение.
- Потому что, Эдик, мне нравится так... - медленно шепчу-произношу я, смакуя каждое выдыхаемое слово... я говорю это, уже предвкушая, как сейчас я прижмусь к его попке губами... я любою тебя, Эдик!
Эдик не отзывается - он послушно лежит ко мне спиной, выставив из-под сбившегося покрывала голую попку, и... глядя на попку Эдика, я снимаю-сбрасываю с себя махровый халат... член мой стоит, - залупившись багрово-сочной головкой, мой напряженный член дыбится колом в золотистых сумерках моей любви...
Страницы: [ ] [ 2 ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 76%)
» (рейтинг: 61%)
» (рейтинг: 64%)
» (рейтинг: 83%)
» (рейтинг: 55%)
» (рейтинг: 83%)
» (рейтинг: 64%)
» (рейтинг: 55%)
» (рейтинг: 74%)
» (рейтинг: 88%)
|
|
|
|
| | Я плачу, кусая подушку, мои плечи трясутся от плача, а попа - от методичных ударов сложенным вдвое ремнем: с одной стороны, с другой, с одной, с другой... | | |
|
|
|
| | Юля ждала меня у вагона. В купе нас было двое. Мы закрылись изнутри. В купе было очень жако. Я разделся догола, Юля до трусиков и футболки. Поезд тронулся, а я начал свой рассказ. Я рассказывал долго интересно, мой член встал, и Юля попросила меня подрочить для неё. Я дрочил и рассказывал. Она смотрела. Кончил я себе в ладонь, а сперму слизал. Юля от моего рассказа, как я хорош в кунилингусе, возбудилась и попросила полизать ей. Я снял с неё трусики. У неё на лобке был выбрит маленький треугольник, а губки гладкие. Я с удовольствием припал к её киске и довёл до оргазма. Пока я заканчивал рассказ, Юля мне ещё дважды подрочила и трахнула страпоном в попу. | | |
|
|
|
| | И здесь случился с Ваней конфуз... нет-нет, ничего страшного не случилось - такое встречается сплошь и рядом по причине избыточного ожидания, и только очень непросвещенным молодым рыцарям начинает сразу казаться, что заминка у врат долгожданного рая, наконец-то для них открывшиеся и даже гостеприимно распахнувшиеся, имеет непреодолимое и по этой причине судьбоносное значение... всё, конечно, не так! - и тем не менее, это все-таки был конфуз. Подражая Сереге, а может быть, уже действуя инстинктивно самостоятельно, Ваня упал на Раису и, приподняв свою юную и хотя - в общем и целом - симпатичную, но вполне заурядную попку, тут же сунул между животами руку, чтоб показать своему петушку дорогу, ведущую к храму, как вдруг почувствовал, как там, между раздвинутыми Раисиными ногами, все мокро и скользко... и Ваня, вдруг передернувшись от невольно и внезапно охватившей его брезгливости, в недоумении замер, - Ване вдруг удивительным и даже непостижимым образом стало противно... "Ну, ты еби пока, жарь... а я еще кого-нибудь позову. Хватит тебе двадцать минут?" - вопросительным предложением уже деловито уточнил закадычный друг, по душевной своей доброте готовый сделать приятное всему миру. "Хватит", - не думая, отозвался Ваня, и не увидел, а услышал, как дверь за ним снаружи захлопнулась - в замочной скважине дважды проскрежетал ключ. Так вот, о конфузе... трудно сказать, что именно не понравилось петушку - то ли он вдруг вообразил, что для первого раза, для боевого крещения, мог бы Ваня выбрать поле сражения и поприличнее, то ли по молодости он почувствовал неуверенность в конкуренции с теми, кто уже вспахивал эти отнюдь не целинные земли, то ли он просто устал в пути своего ожидания, как устает преодолевший многие тяготы путник, изнеможенно падая, когда до желанной цели остается какой-то шаг, - словом, трудно сказать, что петушку не понравилось, а только он неожиданно сник, напрочь отказывая Ване в его искреннем стремлении овладеть прелестями посапывающей под ним беспробудной труженицы. Растерялся ли Ваня? Конечно, он растерялся. Да и кто бы не растерялся, когда долгожданная цель была под ним, а он ничего не мог сделать, - став на колени, Ваня на все лады поднимал петушка, встряхивал, тискал его и гладил, напоминая, как все получалось у них в ходе бесчисленных тренировок, и как они оба об этом мечтали - сотни раз, стоя под душем или лёжа в постели, стоя в туалете или сидя за письменным столом... нет, петушок не отзывался! Ваня хотел, а он не хотел - и, прикинувшись недееспособным, он глумливо болтался из стороны в сторону, тщетно потрясаемый Ваниными руками, торопливо пытающимися восстановить status quo, - все было тщетно. И Ваня... Ваня вдруг понял, что все напрасно - что сегодня, наверное, не его день. Хорошо, что труженица спала, - не ведая, какая драма разыгрывается над ней, Раиса посапывала, раздвинув ноги, и из ее полуоткрытого грота, поросшего редким диким кустарником, вытекала, сочась, животворящая влага Сереги, и влага Ромика, бывшего перед Серегой, и влага еще бог знает кого, кто был перед Ромиком, не посчитав себя вправе отказываться от удовольствия на этом веселом празднике жизни... бля, хорошо, что Сереги нет, - подумал Ваня, не без некоторого сожаления вставая с ложа, так и не сделавшего в эту прекрасную Новогоднюю ночь его, Ваню, мужчиной - не лишившего его девственности... и здесь, наверное, можно было бы смело сказать, что Ваня остался мальчиком, если бы слово "мальчик" не употреблялось одновременно в совершенно иных - веселых - контекстах. Остается только добавить, что Ваня успел встать вовремя, потому что в замочной скважине вдруг снова проскрежетал ключ, и Серега, приоткрыв дверь, просунул в комнату голову: "Ну, как ты здесь? Кончил?" "Кончил", - в ответ отозвался Ваня ложно бодрым голосом, стоя к Сереге задом - застегивая штаны. "Давай, заходи! На тебе ключ... отдашь его Ромику", - услышал Ваня Серегин голос и, повернувшись, увидел, как в комнату входит, сменяя его у станка наслаждений, очередной пилигрим, жаждущий то ли познания, то ли привычного совокупления... | | |
|
|
|
|
| | У мужика на дворе сидела куча воробьев. Один воробей и начал перед своими товарищами похваляться:
| | |
|
|