Рассказ №11282

     Они, Баклан и Архип, вслед за Зайцем покинув туалет, молча почистили зубы, молча умылись... что говорить про Коха или, тем более, Зайца, если даже Баклан - младший сержант Бакланов - не понял, всерьёз сказал рядовой Архипов ефрейтору Коху "готовь вазелин" или же это была в устах Архипа всё-таки метафора - фигура речи, - ещё вечером Баклан сказал бы, не задумываясь, что слова эти не имеют никакого буквально значения, но теперь... теперь, на исходе этой необычной ночи, обновившей многие смыслы-представления, могло быть что угодно!"Андрюха, зайди в канцелярию!" - негромко проговорил Баклан, первым закончив свой вечерний - или уже утренний? - туалет... и Архип, минуту спустя вслед за Бакланом направляясь в канцелярию, неожиданно остановился в проходе-проёме, ведущем в спальное помещение, - в этот-то момент Заяц и услышал голос Архипа, зовущего его, Зайца, к себе.
     
     Заяц, делая шаг вперёд - на шаг сокращая расстояние между собой и Архипом, невольно подумал, что если сейчас... если сейчас Архип захочет с ним, с Димой Зайцем, что-нибудь сделать, то он это сделает без всякого труда, - делая шаг в направлении Архипа, Заяц ощутил-почувствовал, что воли к какому-либо к сопротивлению у него, у Димы Зайца, нет... "готовь вазелин" - сказал Архип Коху... или, может, Заяц не понял? Может, это Архип сказал ему, Зайцу?
     
     - Ближе... или ты что - боишься меня? - едва заметно усмехнулся Архип, видя, как Заяц, сделав шаг, вновь нерешительно остановился.
     
     Заяц, никак не реагируя в ответ - ни словом, ни жестом не отвечая на прозвучавший вопрос, подошел к Архипу ближе, - вопрошающе беспомощно глядя Архипу в глаза, Заяц остановился от Архипа в полуметре, и Архип увидел, как у Зайца от волнения-страха заметно пульсирует чуть ниже левого соска майка... "с этим Зайцем сейчас можно делать всё, что угодно", - невольно подумал Архип; ну, например... можно было сейчас приказать ему, Зайцу, идти в дальний - самый тёмный - угол спального помещения, чтобы там, повернув его задом, приспустить с него трусы, наклонить его вперёд, приказать-велеть ему, чтоб он сам - своими собственными ладонями - развел-раздвинул в стороны ягодицы, и, пристроившись к нему сзади... а ещё лучше: в том дальнем углу повалить его, послушного, на кровать, навалиться на него сверху, стянуть с него, с возбуждённого, трусы и, с силой в него вдавившись, сладко и долго мять его горячее, послушно-податливое тело, содрогаясь от наслаждения... "не может быть, чтобы он при таком раскладе остался безучастен - к такому кайфу остался равнодушен", - подумал Архип, изучающим взглядом скользя по симпатичному лицу Зайца, по его тонкой длинной шее... да, сейчас Заяц сделает в с ё, и Архип это прекрасно видел, точнее, видел-чувствовал - не мог не чувствовать.
     
     - Короче, Дима-Димон... слушай, что я тебе, салабону, скажу... внимательно слушай - запоминай, бля! - негромко проговорил Архип, глядя молча стоящему перед ним Зайцу в глаза. - Ты меня перебил в туалете, когда я учил там Шланга быть человеком... но дело не в этом! Дело в другом: ты, будучи салабоном, подсуетился с чисткой писсуаров - вызвался всё сделать сам... а вот это уже - зря! Ты зачем это сделал - зачем так сказал?
     
     - Не знаю, - Заяц, не понимая, куда клонит Архип, невольно пожал плечами. - Я подумал... подумал, что ты ударишь его.
     
     - И что с того? - в глазах Архипа мелькнула усмешка. - Тебе с того - что?
     
     - Не знаю, - едва слышно прошептал Заяц, пытаясь понять смысл вопросов - стараясь сообразить, зачем Архип его обо всём этом спрашивает.
     
     - Добрый ты, Зайчик... но ты, бля, сейчас не на даче у любимой бабули - ты в казарме, и доброта такая здесь ни к чему... понятно, что ты салабон и, как все салабоны, ты будешь делать всё то, что будет делать твой призыв. Ну, то есть, это понятно... скажут тебе "сделай" - сделай. Попросят "помоги" - помоги. Это, Димон, нормально - без этого здесь нельзя. А нарываться на работу самому, суетиться, проявлять собственную инициативу - вот этого делать здесь не надо. Потому что никто тебе за всё это спасибо не скажет. Это во-первых. А во-вторых... ты, бля, пожалел сейчас Шланга - готов был завтра вместо него драить писсуары, а он, бля, хуйло носатое, случись что, первым будет драить тебе морду, потому что здесь твоя доброта выглядит как слабость, а такие, как Шланг, всегда хотят за счёт чьей-то слабости показать свою силу... потому что только так эти Шланги и могут утверждаться в жизни. Но я не о Шланге - я о тебе... ты, Димон, добрый, но здесь это выглядит как слабость, а ты этой слабости допускать не должен - вот я о чём тебе говорю! Спрячь, бля, свою доброту... казарма - это, бля, джунгли, и твоя доброта здесь может запросто тебе же самому выйти боком. А ты, бля, пацан вроде нормальный... нормальный ты, Зайчик, пацан - без гнилых понтов... потому я тебе всё это и говорю - объясняю-подсказываю. Понятно?
     
     - Да, - кивнул Заяц.
     
     - "Да", - передразнил Зайца Архип. - Ты, бля, нормально говорить можешь? Сам, бля, пацан нормальный, а сам, бля, как глухонемой... - Архип, говоря "глухонемой", как-то не подумал, что, во-первых, глухонемые ничего не слышат, а во-вторых, глухонемые не могут сказать "да". - Или ты что - боишься меня? Я что - такой страшный?
     
     - Нет, - отозвался Заяц, и это была правда... точнее, это была почти правда: нельзя было сказать, чтоб Заяц совсем перестал бояться, но в данный конкретный момент ни в словах, ни даже в самой интонации голоса Архипа не было ничего угрожающего.
     
     - Вот, бля, опять... "нет", - невольно улыбнулся Архип, снова передразнивая Зайца. - "Да", "нет"... ладно, Димон! Ещё убедишься, что я совершенно не страшный... а пока - всё! Подумай о том, о чём я тебе здесь сказал, - Архип уже хотел сказать Зайцу, чтоб он шел спать, но вместо этого неожиданно для себя самого произнёс-проговорил совсем другое: - А ты, бля... ты о чём сейчас подумал, когда услышал, что я тебя зову?
     
     - Не знаю... ни о чём не подумал, - ресницы у Зайца непроизвольно дрогнули.
     
     Архип, от взгляда которого не ускользнуло это невольное движение длинных ресниц, едва слышно засмеялся... было видно, что Заяц еще ни разу не брился, - щеки его были матово-чистые, нежные, без всякого проблеска какой-либо заметной растительности... а ещё на носу - ближе к переносице - у салабона Зайца было несколько едва различимых мелких веснушек, придававших его лицу выражение мальчишеской беспечности и даже отчасти наивности, - Архип, глядя на Зайца, чуть слышно рассмеялся:
     
     - То, о чём ты подумал, мы с тобой, Дима-Димон, сделаем чуть позже... это, бля, кайф, и мы обязательно это сделаем, но - не сегодня... ты, бля, не ссы - не бойся: о том, что было сегодня ночью, никто ничего не узнает... я обещаю - слово даю! И о том, что будет у нас впереди, тоже никто ничего знать не будет. Понял меня?
     
     - Да... я понял, - кивнул Заяц, глядя Архипу в глаза... "никто ничего не узнает" - это было сейчас самое главное!
     
     - Вот, теперь нормально ответил - сказал "я понял"... и я, бля, понял, что ты меня понял. Мы ж, бля, с тобой как-никак земляки, - Архип тихо засмеялся. - В роте у меня земляков нет, а потому проверить это никто не сможет... так что, Димон, не ссы - в роте в обиду я тебя не дам. Но и ты, бля, учись за себя постоять... не у бабули же ты на даче! Завтра спишь до семи - имеешь право! Всё, бля... отбой! ... - проговорил Архип, ловя себя на мысли, что этот Заяц, этот Дима-Димон, ему с каждой минутой нравится всё больше и больше... пацан, бля, и - на тебе: нравится... чёрт знает что!
     
     Заяц, на слово "отбой" молча кивнув, устремился к своей кровати. А Архип, пройдя по коридору, вошел в канцелярию.
     
     - О чём ты с Зайцем базарил? - Баклан, который слышал, как Архип позвал Зайца, вопросительно уставился на Архипа.
     
     - Да, бля... объяснил салабону, что некрасиво "старичка" перебивать - что за такое неуважение к старшим товарищам можно, бля, запросто схлопотать в лобешник, - отозвался Архип, садясь против Баклана. - Чего ты, Санёк, хотел - чего меня звал сюда?
     
     Они сейчас снова сидели так, как сидели в начале ночи... но сейчас эта ночь была на исходе - эта бурная ночь, обновившая многие смыслы-понятия, подходила к концу, и хотя они сидели точно так же, они уже были другие: с Баклана слетели все его понты, потому что после всего, что случилось-произошло этой ночью, было бы совершенно глупо крутить перед Архипом пальцы, каждый фразой и каждым движением доказывая своё превосходство и крутизну, в то время как сам Архип не мог не чувствовать, что, во-первых, младший сержант Бакланов на самом деле не такой уж крутой сексуальный монстр, каким он себя воображал-изображал, а во-вторых, в том контексте, в каком они очутились этой ночью, разница в сроках службы как-то естественно и необратимо утратила своё сакральное значение... и ещё было одно обстоятельство, тоже немаловажно: если в начале ночи Архип не мог не завидовать Баклану, который прозябал в казарме последние дни и которого на гражданке ждали биксы, то теперь Архип нисколько не сомневался, что на оставшиеся полгода службы ему, Андрюхе Архипову, бикс с успехом заменит Дима-Димон, и это будет ничуть не хуже... а может быть, даже лучше, поскольку всё в этом мире относительно, и что "лучше", а что "хуже" - кто знает? Короче говоря, никаких особых преимуществ за Бакланом Архип теперь, на исходе ночи, уже не видел, а это, в свою очередь, невольно делало их отношения паритетными, - они, Саня и Андрюха, теперь были на равных, и в этом был свой несомненный кайф - как если бы они были одного призыва.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.