Рассказ №8628 (страница 2)

     - Господи, - матушка перекрестилась, - прости меня, грешную! Но вот, почитай!
     Монахиня протянула женщине потрепанную книгу в кожаном переплете. "Gesta beati Benedict!"*. (Деяния блаженного Бенедикта (лат.) - прим. перев) . Она укрепит твой дух и поставит тебя на пусть раскаяния! - Deus vobiscum! С вами господь (лат.) - Благословила узницу матушка Изольда на прощание.
     Проводив матушку Изольду, леди Эвелина раскрыла подаренную матушкой книгу, но буквы прыгали, а мысли никак не хотели перестроиться на благочестивый лад. Страдалица давно поняла, что молить мужа о снисхождении напрасно, и покорилась своей судьбе. Пока сердце господина оставалось закрытым для неё, она не могла ни молить его о прощении, ни даже уверить себя в том, что должна быть за что-то прощена.
     
     ** Глава восьмая. Побег
     Шли месяцы, и плеть палача все меньше казалась ей орудием наказания - по приказу мужа, а больше - испытанием - испытанием на прочность любви к сэру Гилфорду Уэсту.
     И в воспоминаниях этих черпала она новые силы мужественно переносить ежемесячное наказание на кобыле.
     Единственной надеждой было, что сэр Гилфорд остался в живых - и однажды придёт за ней. Но переносить экзекуции было всё так же тяжело. Тюремщик и стражники не проявляли к ней никакой жалости!
     "Наш долг - жестоко наказывать! - во исполнение приказа лорда!" Считали они, обсуждая поведение леди Эвелины во время последней порки.
     Ритуал, ставший за пять лет традицией, был неизменным. Хлестал ли по камню дождь, сыпался ли снег или в первый день нового месяца было солнечно, узницу неизменно выводили во двор замка, заставляли раздеться донага и растянуться на кобыле, потемневший от непогоды. Мужчинам никогда не надоедало глазеть на то, как секут жену их господина. Было ли это ветреным весенним днём, средь пыльного летнего жара, в тусклой осенней сырости или скованной морозом зимой.
     Лучники, охранявшие пленницу, менялись каждые три месяца. Стоит ли говорить, какой популярностью пользовалось теперь назначение в этот отдалённый замок. Капитану каждой смены полагалось проводить порку собственноручно. Все они были разными. Некоторые - молчаливыми и жестокими, другие - казались сочувствующими ей, хотя от этого удары их не становились более слабыми. Одним нравилось оскорблять её, называя распутницей и бесстыжей шлюхой. Другие развлекались тем, что приказывали после порки окатить морской водой, и соль нещадно жгла свежие рубцы.
     Она сносила любые оскорбления со всем достоинством, которое только могла в себе найти. И терпела немыслимые страдания, чтобы сохранить любовь внутри себя.
     Новые страницы "Летописи наказаний" заполнялись красивым мелким почерком Эвелины. Но все записи в дневнике были схожи в одном - в конце каждой была фраза: ": претерпела ради тебя, моя любовь".
     "Когда вернётся возлюбленный, - думала Эвелина, - я отдам ему дневник, и он послужит залогом нашей любви!"
     Сейчас она медленно шла по крепостной стене, наслаждаясь прохладным ночным ветерком и запахом песчаных дюн. В этом месяце исполнялось пять лет с того страшного дня, когда она была разлучена с любимым. И столько же времени провела она вдали от своего мужа, когда тот уезжал в поход.
     Она в последний раз глянула на неспокойное море и вернулась в свою комнату, а чуть позже в двери повернулся ключ.
     Утром она искупалась в корыте и читала Библию, спокойно ожидая, когда за ней придут. Ожидание затягивалось. Через несколько часов внимание привлёк необычный шум - стук копыт во дворе.
     - Кого это принесло? - Разбираемая любопытством, высунулась она в окно и увидела, что прибыл какой-то рыцарь с отрядом солдат.
     Гости в замке были явлением довольно необычным. Правда, время от времени путешественники останавливались здесь, чтобы дать отдых лошадям, и им всегда оказывался радушный приём.
     "Сомнений нет, путники не упустят случая и захотят присутствовать при порке, - Эвелина печально вздохнула, - пусть смотрят!"
     Женщину давно уже не беспокоило, кто присутствует при порке. К удивлению, в полдень, когда пришло время идти во двор за порцией мучений, тюремщик не появился на пороге.
     - Ну, госпожа, - вместо конвоя во двор пришла служанка и принесла вместе с обедом последние новости, - проезжий рыцарь испросил дозволения лично выпороть вас! А так как оказался он отличным малым, да и французское вино из его запасов совершенно расположившим к себе тюремщиков, то главный надзиратель, поразмыслив, согласился оказать гостю такую честь - но предложил сначала отобедать! Так что ждите!
     Через час женщина вернулась и сообщила о новой задержке с экзекуцией.
     - Чего творится в замке! - изумлённо выпалила служанка. - Сэр рыцарь послал своих людей в лес, отдав приказ нарезать свежих ивовых ветвей! Длинною с ваш рост!
     Эвелина ощутила, как при этом известии по телу пробежала дрожь. После покойного отца, единственным, кто когда-либо сёк подобным инструментом, был сэр Гилфорд Уэст!
     "Неужели Господь простил меня, и услышал мои молитвы?" - Она посмотрела в окно и увидела, что отяжелевшие после сытного обеда солдаты уже развалились на солнышке, ожидая, когда узницу выведут во двор.
     Она почувствовала в животе странный, необъяснимый трепет.
     - Нет! - Рассердилась Эвелина сама на себя. - Не надо быть такой глупой - и немедленно успокоиться! Ива наверняка был простое совпадение, не имеющее никакого значения!
     Но вот незадача - несмотря на все попытки успокоиться, остаться рассудительной и не питать напрасных надежд - дело кончилось тем, что она крепко-накрепко убедила себя - этот рыцарь послан к ней сэр Гилфордом Уэстом, а изготовление розог - сигнал!
     Она не находила себе места, не могла ни читать, ни молиться, как делала обычно, и к тому времени, когда за ней пришли, впала в состоянии какого-то лихорадочного возбуждения.
     - Укрепи меня, Господи! - Пошатываясь, спустилась она в сопровождении стражников по винтовой лестнице и вышла наружу, на залитый ярким солнцем двор.
     Собравшаяся сегодня толпа была больше чем обычно, из-за разлетевшихся слухов о приезде незнакомого рыцаря и странных распоряжениях.
     Как обычно, подошла она к кобыле и стояла там, изо всех сил стараясь скрыть охватившее нервное беспокойство.
     Чуть позже из своих покоев вместе с одетым в кольчугу рыцарем появился тюремщик. Они вышли из тени на солнце и остановились позади Эвелины. Лицо гостя было скрыто шлемом, а в руках - топорщились длинные толстые ивовые прутья.
     - Так вот, значит, какая Вы, леди-изменница, - отчётливо произнёс рыцарь.
     Стоило ему заговорить, она мгновенно узнала голос - и чуть не потеряла сознание. После пяти долгих лет, после бессчётных жестоких наказаний, перенесённых ради него, после всех этих мучений возлюбленный был здесь.
     "Господь услышал мои молитвы!" - Ей потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы не повернуться и не упасть к его ногам.
     - Я верна тому, кто любит меня, сэр! - Дрожа от охвативших чувств, тихо ответила она.
     Стражники стояли вокруг, и толкали друг друга локтями, недовольные тем, что наказание вот уже который раз откладывалось. Заключались пари, сможет ли рыцарь выбить из Эвелины хотя бы один крик или нет.
     - Вот как? Значит, даже после этих пяти лет Вы ничуть не раскаялись в грехе, который совершили? Предав Вашего мужа и Вашу веру? - Знакомый голос набатом звучал из-под шлема.
     "Боже, как его тон неподдельно суров, - ноги Эвелины задрожали от нехорошего предчувствия. - Не удивительно, если б он тоже отвернулся от меня за время своего отсутствия. И приехал сейчас только затем, чтобы выпороть - и излечить таким образом, от любви к нему. Нашел себе в Нормандии молоденькую пастушку!"Что ж, если это так, завтра же сброшусь со стены! А сейчас нужно говорить с ним!"
     - Каждый вечер я молю Господа нашего о прощении за грехи мои, сэр! - Отвечая, она очень осторожно подбирала слова. - А в отношении земного господина - женщина должна следовать велению своего сердца!
     - Вижу, нет у Вас никакого чувства супружеского долга или чести. Да неужто не стыдитесь Вы разврата в лесу с похотливым любовником? Или: Господи прости, уж не гордитесь ли Вы этим? Разве не придали Вам наказания ни капли смирения?
     - Стыдиться мне нечего, сэр, ибо я - не шлюха, я любила и люблю! - Упрёк в распутстве больно ужалил её, но она не дрогнула и, собрав остатки сил, гордо продолжила. - Любовь - не разменная монета. Это блудницы верны тем, кто платит деньгами. А я останусь, верна только тому, кто платит мне своей любовью!
     Открытый вызов и дерзкие слова были встречены возмущённым гулом толпы.
     - Значит, Вы продолжаете упорствовать? Посмотрим, останешься ли ты верна своему любовнику, леди-развратница, когда розга начнёт обрабатывать твои телеса. Снимите платье!


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

Читать из этой серии:

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.