Рассказ №7772 (страница 23)

     сероглазый, отозвался на любовь его, и вот:
     Саня думал и боялся, что Валерка не поймёт,
     а Валерка - это чудо сероглазое - в ответ
     не замкнулся: "я не буду!" , - не сказал он Сане "нет"!
     
     Губы жаркие скользили вдоль упруго ствола:
     Если сами вы любили, то поймёте, что слова
     здесь бессильны: это счастье! Это морок! Это сон!
     Замкомвзвода Саня пальцем шевелил - и салабон
     
     между ртом и пальцем бился, и уже он сам хотел,
     чтобы в зад ему вонзился этот палец: или член!
     Ёлы-палы: как приятно! Наслаждение росло
     между ног - и тут внезапно замкомвзвода от него
     
     отстранился, выпуская член блестящий изо рта, -
     с зада руки убирая, Саня встал на ноги. "На,
     теперь ты, Валер, немного: а то скулы у меня: -
     Саня челюсти потрогал, - заболели уже, бля!"
     
     И - Валерка, машинально перед Саней тоже сел:
     ё-моё! - перед глазами, залупившись, багровел
     длинный хуй, и был он толстый, и головка - как яйцо:
     если вдуматься, всё просто: но Валеркино лицо
     
     вдруг на миг окаменело: только что он кайфовал,
     и: вот на тебе! Хотел он, сероглазый: и он знал,
     что сейчас откроет рот он - и возьмёт он Санин член:
     но, застыв пред замкомвзвода, он не двигался - смотрел
     
     на огромную залупу - на бордовый её цвет:
     Отказаться если: глупо! И причин весомых нет
     для отказа: они с Саней здесь вдвоём, и никому
     он не скажет, - не узнают пацаны об этом: ну,
     
     что ж ты замер, сероглазый? Испугался ты - чего?
     Елы-палы: это классно! Саня взял - и ничего
     не случилось: отчего же, сероглазый салабон,
     то же самое не можешь сделать ты сейчас? О чём
     
     ты задумался внезапно, замерев на полпути?
     Это - кайф: и непонятно, почему тогда: (в груди
     сердце билось учащенно - хуй приблизился к губам)
     все считают, что позорно, если хуй сосёт пацан
     
     или если подставляет свою жопу пацану:
     и хотя никто не знает досконально, почему
     нужно, бля, за аксиому эту версию считать -
     почему должны все гомосексуальность презирать,
     
     тем не менее, внедрилась населению в умы
     эта версия, - и билось у Валерки сердце: и
     он, Валерка, не решался: не решался - и хотел!
     Хуй к губам его прижался, и Валерка: Санин член
     
     пламенеющей залупой по губам его скользнул,
     и Валерка: свои губы разжимая, облизнул
     твёрдо-нежную головку, и - вбирая в рот её,
     неумело и неловко сжал губами: ё-моё! -
     
     замкомвзвода Саня замер: разве мог подумать он,
     что наступит день - и в бане сероглазый салабон
     будет тискать неумело напряженный его член?
     От любви гудело тело: а Валерка уж сопел,
     
     наслаждаясь, - все сомнения испарились мигом: и,
     ощущая наслажденье, он, Валерка, заскользил
     вдоль ствола губами влажно: и чего боялся он?
     Это кажется, что страшно, а на деле: в унисон
     
     упоительно и страстно бились юные сердца, -
     до чего же это классно! . . Мылись в бане два бойца:
     жарко тискали друг друга, целовались в губы: и -
     обжимали губы туго напряженные хуи:
     
     то Валерка брал у Сани, то брал Саня: и опять
     пацаны в солдатской бане тёрлись-мылись - и кончать
     не спешили: с упоеньем целовались вновь и вновь -
     смаковали наслажденье: разве это не любовь?
     
     Замкомвзвода кончил первым: содрогнулся сладко он,
     обжигая своей спермой рот Валеркин: и потом
     Сане в рот спустил Валерка, задыхаясь от любви:
     На вечернюю поверку успевая, они шли,
     
     и была весна в разгаре: да, в душе была весна -
     звезды яркие мерцали, как алмазы, и луна,
     эта спутница влюблённых, серебрила всё вокруг:
     Саня, счастьем упоённый, произнёс негромко вслух:
     
     "Когда кончится поверка, приходи в каптёрку:" И
     билось сердце у Валерки: продолжения любви
     он хотел, и было ясно, что зовёт не просто так
     его Саня, - наслаждаться снова будут они, как
     
     наслаждались сейчас в бане: и еще, наверно, в зад:
     до чего же этот Саня охуительный: как брат!
     Шли они - шагали в роту: рассуждая о любви,
     парень парню - замкомвзвода салабону - говорил:
     
     "Извращеньем называют гомофобы эту страсть:
     ё-моё: да что, бля, знают о любви они?! Проклясть
     эту страсть попы готовы - рвутся праведники в бой,
     извращая лживым словом суть любви: между собой
     
     разобрались бы сначала! Хуля лезть в штаны мои?!
     А ведь лезут: то ли мало им божественной любви,
     этим деятелям в рясе, то ли здесь иной расчет:
     человек, который счастлив, деньги им не понесёт:
     
     Пусть беснуются! - и Саня, чувств своих не удержав,
     приобнял за плечи парня: и, плечо легонько сжав,
     заглянул в глаза Валерке, еле слышно говоря
     (сердце ёкнуло: а Верка?) : - Я, Валер: люблю тебя!
     
     И любовь эта не хуже, сероглазый мой: судить
     о любви этой не нужно по ублюдовым: их прыть
     или похоть, или злоба: злоба-зависть, - из таких
     пидарасы-гомофобы получаются, и - их,
     
     извращенцев этих, надо: или на хуй посылать,
     или молча ставить раком и - в очко: в очко ебать,
     не взирая на их вопли: в глубине души своей
     эти пидары не против потереться о парней
     
     своей жопой или хуем, да - не знают только, как:
     оттого, бля, и психуют, и кричат на всех углах,
     как "всё это безобразно!" и что это - "грех" и "срам".
     А на деле: было классно тебе в бане?" И пацан -
     
     сероглазый, миловидный - утвердительно кивнул,
     и совсем: совсем не стыдно это было! . . Сквозь весну
     шли они, и сладко бились молодые их сердца:
     Звёзды яркие светились: На поверке голоса
     
     отзвучали, и в казарме погасили верхний свет:
     и на тумбочке дневальный написал уже "Привет,
     дорогая моя Настя!" , а в каптерке, сняв трусы,


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.