Рассказ №620 (страница 5)

     - Что это значит? Вы забываетесь, любезный!
     - Извините, но вы, очевидно, забыли, что на ногах у вас ничего нет.
     Она взглянула на свои босые ноги и присвистнула.
     - Достаньте мне туфли! - тоном, не терпящим возражений, приказала она.
     - И постарайтесь на высоком каблуке.
     В Алжире я купил оригинальные туфли из змеиной кожи для своей жены. Теперь бросился их искать. Пока я рылся в чемоданах, моя дама стояла у окна и нетерпеливо барабанила по стеклу пальцами. Наконец, я отыскал нужное и бросил к ее ногам пару новых красивых туфель. Она взглянула на них и молча протянула мне ногу. Потом вторую. Она прошлась по купе, посмотрелась в зеркало и одобрительно кивнула, щелкнув пальцами.
     - Превосходно! Теперь пошли.
     Мы вышли на перрон, по которому суетливо шныряли пассажиры нашего поезда, от'езжающие и носильшики. Мой "Червонный король", а это был именно он, величавой походкой королевы шествовал рядом со мной по перрону, критическим взглядом оценивая проходящих мимо мужчин. Ее красота и необычайная нежность скоро привлекли всеобщее внимание. На перрон выбегали люди, главным образом мужчины, чтобы хоть мельком взглянуть на нее. Некоторым она мило улыбалась, некоторым кокетливо строила глазки, а одному даже подмигнула. Тот завертелся на месте волчком и бросился к цветочному киоску. Он поднес моей даме огромный букет астр, в надежде получить что-нибудь большее, чем намек. Но она равнодушно приняла цветы и сказала:
     - Рэм, дай этому мальчику несколько франков.
     "Мальчик" отлетел в сторону от нас, как ужаленный. На перрон вышел уже не молодой, но бравый начальник станции в высокой форменной фуражке и приготовил жезл, чтобы дать отправление поезду. Мы поравнялись с ним и моя дама, любезно улыбнувшись, кивнула ему головой. Старик вытянулся, как солдат на учении и, приложив руку к козырьку, расплылся в подобострастной улыбке. Не сводя глаз с моего короля, он двинулся за нами, позабыв, зачем вышел на перрон. Меня забавляло все это и в то же время червячок ревности будоражил нервы. Я попытался увести ее в вагон, но не тут-то было. Она смерила меня пронзительным взглядом и, властно указав рукой на буфет, сказала:
     - Сбегайте и купите мне конфет, только получше.
     Помня, что время отхода поезда уже прошло, я затрусил к буфету, опасаясь опоздать. Когда я вернулся к ней, то нашел ее в окружении нескольких молодых людей, мило беседующей с начальником станции. Кокетливо строя старику глазки, она говорила ему таинственным полушепотом:
     - Я не шучу с вами. Вы мне действительно нравитесь. Вся эта зеленая молодежь непостоянна и ветренна. Для них женщина - игрушка. Но солидные люди вашего возраста способны оценить женщину и быть верны ей до гробовой доски.
     Она вдруг улыбнулась и, лукаво прищурив глаза, оглядела молодежь:
     - Тем более, что гробовая доска у вас под рукой и вам недолго придется терпеть муки ревности.
     Все прыснули в кулак от ее шутки. А начальник станции, ошалело вытаращив глаза, изобразил на своем лице жалкую плаксивыю улыбку. Вдруг она заметила меня, кивнула всем на прощание головой и, подхватив меня под руку, потащила в вагон. Уже со ступенек она обернулась и крикнула начальнику станции:
     - Дедушка, отправляй поезд, я уже села в вагон, - только теперь старый ловелас пришел в себя и, схватившись за голову, помчался к паровозу. Через полминуты мы тронулись. Мимо нас проплыл конец перрона с унылой фигурой начальника станции и, увидев нас, он приветливо помахал рукой и погрозил пальцем.
     Мы вернулись в свое купе. Она с разбегу кинулась на диван и, прыгая как ребенок, воскликнула:
     - Ой, чудаки, ловко я их разыграла! Ну-ка покажи, каких конфет ты купил?
     Я молча передал ей коробку конфет и сел на свой диван, не зная, что предпринять. Она явно не собиралась одарять меня ласками и это приводило меня в бешенство, но прикоснуться к ней я опасался. Она похвалила конфеты, бросила их на стол и схватила бутылку рома.
     - Давайте еще выпьем.
     - Ну что же, давай.
     Мы быстро допили ром и принялись поедать конфеты. Я снова подсел к ней, пытаясь перевести разговор на интересующую меня тему. Теребя золотые бляшки ее браслета, я спросил, не хочет ли она спать.
     - Послушай, - ответила она, пьяно улыбаясь, - что ты от меня хочешь?
     - Тебя!
     - Сумасшедший, - спокойно ответила она, пристально глядя мне в глаза, - разве такие, как я, отдаются? Их надо брать! - она вскочила ногами на диван и, облокотившись спиной о стену, сказала:
     - С боем и кровью!
     Я бросился к ней, но она, как кошка, выскользнула из моих рук и, дернув меня за ноги, свалила на диван.
     Падая, я сильно ушиб плечо об угол стола. Едва сдерживая крик боли, я сел на диван. Она встала у двери и диким взглядом следила за мной. Когда боль немного утихла, я снова стал подвигаться к ней. Она насторожилась. И как только я попытался ее схватить, она изо всей силы ткнула меня коленом в живот и, оттолкнув от себя, прорычала:
     - У... Жалкий шакал...
     Задетый за живое этим оскорблением, я с еще большей яростью кинулся на нее, не обращая внимания на боль в животе. Мне удалось схватить ее за талию. Она обеими руками уперлась в подбородок и оттолкнула мою голову назад так, что хрустнули шейные позвонки. Нестерпимая боль пронзила все мое тело. Но вместе с болью росла и моя ярость. Я уже не помнил, ради чего мы начали возню. Мной овладела одна мысль - отомстить ей. Я прижал ее руками к себе и с такой силой сдавил ее живот, что она стала задыхаться. Она заметно слабела. Я снял одну руку с ее тела и, захватив запястья ее обеих рук, оттащил от своей головы. Она извивалась, как змея, пытаясь ударить меня ногами, но так как она висела в воздухе и не имела опоры, взмахи ее ног никакого вреда мне не доставляли. Гораздо труднее было справиться с руками. Она попыталась вырвать их из моих рук. Ей удалось освободить одну руку, и она впилась в мое лицо острыми ногтями. Взвыв от боли, я с размаху швырнул ее на диван, навалившись всем телом. только в этот момент я заметил, что ее импровизированная юбка в нашей борьбе слетела, и она была наполовину оголена. Это напомнило мне смысл борьбы и удесятерило мои силы. Я с яростью, достойной ягуара, принялся мять и корежить ее, пытаясь довести "Короля" До бессильного отчаяния и овладеть ее телом. Она с неослабеваемым упорством защищалась, не давая мне ни секунды передышки. Едва мне удалось всунуть колено между ног, чтобы раздвинуть их в стороны, как она вырвала одну руку из-под моего тела и впилась мне в волосы. С большим трудом мне удалось оторвать ее от своей головы.
     Наконец, мне посчастливилось всунуть свою руку ей между ног. Она сжала ляжки с такой силой, что я не мог пошевелить пальцами, но, поднатужившись, я все же успел свой указательный палец сунуть в ее щель, слегка увлажненную горячей слизью. Она стала извиваться, чтобы слезть с моего пальца. Но чем больше она двигала бедрами, тем глубже и глуюже он в нее входил. Она захрипела от ярости, а может быть и от удовольствия. Я ликовал и уже готовился предпринять следующий шаг, как вдруг она, улучив минуту, сильно рванулась и выскользнула из-под меня, сползла на пол. Быстро вскочив на ноги, она наскоро поправила растрепанные волосы и растерзанную блузку.
     - Ну что, взял? - ехидно спросила она и в изнеможении опустилась на второй диван, прикрыв рукой низ живота. Я снова бросился к ней, но уже с твердым намерением забить ее до полусмерти. Случайно мой взгляд упал на часы - было 5 часов 21 минута. Это еще больше подхлестнуло меня. Я схватил ее за ворот блузки и с силой рванул ее в разные стороны. С трском блузка разорвалась надвое, оголив ее чудесную нежную грудь, и порыв моей ярости вмиг улетучился. Я сел напротив нее и остолбенел, очарованный ее чистым белым телом. Она сбросила с себя половинки разорванной блузки и вызывающе посмотрела на меня.
     - Ну что, не можешь... Мальчишка!
     Сбросив туфли, она легла на диван, закинув руки за голову и уставившись в потолок. Воспользовавшись благоприятным моментом, я, как тигр, бросился на нее, и в мгновение раздвинул ей ноги, упал ей на грудь. Она вскрикнула и забилась подо мной, пытаясь освободиться. Но было уже поздно. Не обращая внимания на град ее ударов по моей голове, я раздвинул пальцами губки ее цветка и с размаху воткнул в венчик свой член. Она сразу обмякла и опустила руки мне на плечи. Ее глаза закрылись, она стала шумно и порывисто дышать, едва двигая телом. Постепенно она стала как бы оживать. Движения ее тела становились все сильнее и размашистей. Она совала мне в рот соски своих грудей и, шепча слова любви, щекотала мне пальцами ложбинку между ягодицами. Мы долго и осторожно упивались сладостью совокупления, часто останавливаясь, чтобы отдохнуть, и, наконец, когда было уже не в мочь, не было сил сдерживать рвущееся наружу удовольствие, забылись в обьятиях друг друга в экстазе плотского забытья. Вдруг мои руки, сжимавшие тело партнерши, перекрестились в пустоте, и я плюхнулся на диван, изливая на шелковое покрывало поток спермы. Но глядя на часы, я понял в чем дело. Скрипя зубами от ярости и обиды, я перелез на диван, где была постель, и сразу уснул.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.