Рассказ №610 (страница 2)

     Нас встретили и отвезли к причалу. Я видел их взгляды. Они думали, что все понимают. Что у нас все замечательно. Мне завидовали. Ее хотели. Прогула была неплохой, за исключением того, что был почти полный штиль. Мы вернулись вместе с заходом солнца. Посидев в кафе за вином и мороженым, поехали в номер. Меня одолевали сомнения. Все было опять по-прежнему. Как в предыдущие дни. Вот она как будто бы сейчас сидит перед о мной на кровати и красится. На ней оранжевая юбка и блузка. Ее цвет я смутно помню. Мы собираемся в ресторан. Я уже говорил, что знал те места. Ближе к половине одиннадцатого мы выходим. Ресторан оказался открыт, но посетителей уже не было. Мне начинало везти. Я немного говорю на болгарском, поэтому на радушно приняли. Ресторан был замечательной террасой на склоне горы, увитой виноградом и обсаженной цветами. Мы сидели в полной тишине. Одни. Никто нас не беспокоил. Как и вчера ночью светила луна.
     Дорога к гостинице. Мы поднимаемся на старом лифте. Достаю ключ и первым быстрыми шагами иду к двери номера. Не знаю как это у меня получилось, но я с размаху вставил ключ в замочную скважину в почти кромешной темноте коридора. Возможно знак. Я до сих пор не все понимаю.
     Она ложится первой. Я иду мыться и, выйдя из душа, залезаю к ней по одеяло. Она отодвигается, но я продолжаю лежать.
     Лежим. Я иногда двигаю под одеялом ногами. Не спим. Она спрашивает о чем я улыбаюсь. И тут я начинаю говорить. Любят ли женщины ушами, в ухо или просто ни за что. Но моя история о трех годах моего воздержания, несчастной любви первого и второго курса, в конце концов, ее отказ и многое другое, повлияли на нее. Я замолк. Прошло несколько минут.
     Она протянула руку и взяла меня за плечо. Я попытался отстраниться, но остался лежать на своем месте. Она сказала, «ладно, я все поняла», и положила мою руку себе на грудь. Тут я наверное просто обезумел. Стянув одеяло, я стал ласкать ее, изучая ее тело вновь и вновь. Покрывая поцелуями ее всю. Сначала она немного стеснялась моего языка между ног, но потом расслабилась и отдалась этому. Я достал презервативы. Надо сказать, делал я все не слишком умело, но не замечал уже ничего. Она помогла мне войти в нее. Это было неописуемо. Можно сказать, я терял девственность во второй раз, возможно в первый, но это уже не так важно. До сих пор не могу в это поверить, но я любил ее больше часа, но так и не кончил. Упав возле нее в изнеможении, я почувствовал ее руки н моей спине. Затем она коснулась меня своей грудью. Я опять оживал. Положив ее на живот, я стал делать ей массаж будучи не в силах уже удерживаться на одном члене. Я взял крем «Нивеа» после загара. Я не забуду никогда этот аромат. Для меня это запах любви. Тогда я отдавал всего себя лаская ее. Она нежилась в моих руках. Я чувствовал ее как никогда, как никакую женщину до или после нее. Ночь сменялась утром. Мы уснули обнявшись.

      Радость. Счастье. Ликование моей души. Я пел. У Ксении немного болела голова, но было время возвращаться в основную гостиницу, а это 150 км дороги. Она еще лежала, а я побежал на рынок за лимонами и мандаринами, чтобы сделать сок. Я выжимал их руками в стакан, кормил ее очищенными от самой тоненькой кожицы дольками мандаринок. Она постепенно оживала. Я любил ее. Я был счастлив. Дорога. Вечером мы были дома. Разошлись по номерам. Оставалось совсем немного времени до ее отъезда всего пару дней. Это ужасало и пытало меня.

      Опять экскурсия. Все отлично. Вечером все собираются в национальном ресторане. Мне скучновато. И тут я совершил страшную ошибку. Я готов был свернуть себе шею за это. Я показал ей свои содранные прошлой ночью о простыни локти. Она пожалела меня, сказав ничего, «до свадьбы заживет». Я ответил какую-то обидную глупость, глупа шутка, но это повергло ее в жуткое уныние, печаль, близкое к истерике. Она сказала все, но это было уже в ее номере. Я рыдал у нее на коленях, прося не известно за что прощения. Я просто рыдал. Как никогда в жизни. Единственное, что я выдавил из себя: «Осталось только проявить фотографии и все». Меня душило это. Не помню как оказался в коридоре, отщелкал в пустую пленку и побрел к себе. Вовка был там. Он по-мужски пожал меня - мы пошли пить. Два стакана виски и полпачки сигарет не помогли. Я с трудом отключился.

      Открыл глаза и заплакал. Чуть не навзрыд. Тихо. Просто катятся слезы. Постоянно. Надел темные очки и пошел к морю. Все напоминало о ней. Я бродил по воде, смакуя прелесть самоубийства. Не случилось. Я немного успокоился и вернулся в номер.Вовка успокаивал. Тут появилась она, как ни в чем не бывало. Увидев мои мокрые глаза, видимо, в который раз все про меня поняла. Мы пошли сдавать фотки в экспресс-проявку. Я оставил себе негативы. Опять надеваю очки. Слезы не остановить. Она была спокойна. Ночью был прощальный ужин. Мы ушли одни. Долго ждали заказ. Сразу принесли только местную водку. Потом смутно помню. Я отключился. Весь день ничего не ел. Вечера не получилось. Просто отравление. Ничего не было.

      Мы весь день вместе. Ходим по знакомым местам. Видна и ее грусть. Я подавлен и опять плачу, сдерживая рыдания. Обмениваемся последними сувенирами, адресами, телефонами. Что толку. Мне 18 - ей 25, я из Москвы - она из Иркутска, 6000 км между нами и много всего еще. Последние часы. Мы сидим на каменистом морском обрыве, поросшем ежевикой, и едим арбуз. На ней розовое невесомое платьице. Я смотрю на нее, на ее плечо в веснушках. Касаюсь его губами. Оно прохладное. Все в нем. Она вся. Сидим и смотрим в горизонт. Я плачу. Это конец. Потом беготня, чемоданы, автобус, аэропорт, ее рейс, очередь. Последний поцелуй, объятия. Ее голова в последний раз мелькает у проходной паспортного контроля. Прощай.

      Я остался один в аэропорту. Пусто. Ничего нет. Только я в шлепанцах, старых выцветших шортах и любимой оранжевой рубашке. Один. Уже почти не плачу. Шлепаю к выходу. Один. Дорога обратно. Ночь. Луна. Я плачу. Я знаю, она не вернется. Мы никогда не встретимся. Это больно. Ночь… Один.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.