Рассказ №5560

     Я пошел за ним. Он медленно, как бы нехотя, переваливаясь с ноги на ногу, вышел из туалета и заковылял мимо электричек. Народ сломя голову сновал между нами, но я не упускал его из виду, ориентируясь по нелепой квадратной уродливой фигуре с неправдоподобно длинными руками. Не оглядываясь, как бы уверенный, что я неотступно следую за ним, он направился в сторону одноэтажных производственных зданий на отшибе вокзальной территории. Я плелся за ним, как на канате, не догоняя и не отставая, с удивлением отмечая все более нарастающее внутреннее напряжение и волнение, обычно предшествующее необычному.
     А ведь ничто не предвещало. Все было как обычно в этом привокзальном туалете, неизвестно за какие преимущества облюбованного "голубыми" настолько, что их количество создавало у новичков иллюзию необыкновенных возможностей свежих встреч и отношений. Меня как магнитом влекло сюда почти каждый день вот уже третий год, и я прекрасно знал все правила и типовые сценарии контактов. Обычно после освобождения какой-либо кабинки ее тут же занимал очередной "вожделенец". Он становился на унитаз ногами, устремлял взор куда-то в даль и начинал процедуру "внутреннего прогрева". По мере достижения результата его дыхание учащалось, взгляд передавал обуревающие его чувства, искал сочувствия, сопереживания и , наконец, приобретал откровенно зовущий характер. Как правило, он останавливался на мне, как на наиболее молодом из присутствующих. Иногда на мне сосредотачивалось внимание сразу троих желающих. Я не любил наглого завлекания, мне всегда казалось, что меня тянут в кабинку на аркане. ! Но даже тогда, когда взгляды находили во мне отклик, я не торопился с действиями. Я медленно и равнодушно переводил взор с одного на другого, доводя наиболее горячих до кипения. В этом случае их мимика, движения, сопровождающие звуки передавали всю полноту переживаний, за которыми, затаив дыхание, наблюдали все присутствующие, несмотря на привычность здесь такой процедуры.
     Наиболее нетерпеливые приоткрывали дверцы кабинок с таким расчетом, чтобы в щель можно было наблюдать их достоинства и оценить степень готовности к бою. Иногда зрелище завораживало, и тогда я неспешно открывал дверцу пошире. При этом достоинства начинали демонстрироваться с наиболее выйгрышной стороны и сопровождались возбуждающими движениями таза. Тогда я входил в кабинку, и начиналась привычная игра, где выяснялось, что я люблю, на что готов пойти и в какой степени. Как правило, хотели меня, что совпадало и с моими желаниями, но я вел себя так, что когда добивались желаемого, у очередного полового гиганта оставалось впечатление, что он всего добился удачной сексуальной прелюдией.
     Некоторые запоминались, но особенно я любил, когда, после моего согласия, меня брали сильно, грубо, динамично, ставя в нужную позу, не заботясь о моих удобствах. Возбуждало все: и специфические запахи и бешеный напор партнера и алчное сопение соседей по кабинке, свесивших свои головы к нам. В финале активно участвовали все, и нередко заключительные стоны сливались в сладостный хор.
     Иногда сценарий менялся. Очередной претендент, не входя в кабинку, "обвораживал" меня многозначительными взглядами, страстно теребил ширинку, в чем изрядно преуспевал, судя по степени оттопыренности штанов. Он завлекающе поглядывал на кабинку и обещал, обещал...
     Иногда первым в пустую кабинку заходил я, но не запирался, что по установившейся здесь традиции означало, что я ищу контактов. Моментально свешивались любопытные головы соседей, а дверцу кабинки постоянно приоткрывали, пока очередному, наконец, везло: я не пресекал его попытки проникнуть внутрь. Лаская меня, он быстро оголялся, доводил себя до кондиции и, после специфической разведки, выяснял свою роль. После этого он неторопливо, но твердо разворачивал меня задом, наклонял, раздвигал ягодицы и медленными толчками входил внутрь. Сначала потихоньку, словно проверяя совместимость калибров. По мере исчезновения начальных трудностей с внедрением обороты набирались, руки плотно обхватывали мои бока, все мощнее насаживая на встречные движения поршня. Боже, как я любил этот момент своего полного расслабления, когда боль уходила, и только внутри меня бешено пульсировала чужая властная жизнь, вдруг взрывавшаяся долгожданными конвульсиями, оставлявшими во мне свои сладостные след! ы.
     Я знал, что именно этот терпкий аромат откровенного грязноватого секса и привлекал меня больше всего. Партнеры быстро менялись, т.к. продолжать отношения после контактов, как правило, я не хотел: любое узнавание снижало прелесть новизны и интриги.
     Но все постепенно приедается. Примелькались лица, стали надоедать стандартные дядечки со стандартными параметрами и желаниями. Еще хуже было с молодыми здоровыми "качками", откровенно использующими тебя на уровне урны для обильно изливавшихся гормонов, даже не удосуживающихся распрямить тебя по окончанию акта. Они просто подтирались и уходили, брезгливо кривя губы. Вспоминаю одного, после которого остался особенно гадливый осадок! Он вошел в то время, когда я скучал на подоконнике в ожидании неизвестно чего. У него была фигура "мачо", непроницаемое лицо и холодные малоподвижные глаза. Он уперся в меня взором, от которого холодок пополз вдоль спины. За те несколько секунд, в которые он молча оценивал мои достоинства, я весь взмок. И властный взгляд, которым он указал мне на кабинку, застал меня в полном параличе, и я покорно, как на заклание, послушно вошел внутрь, хотя твердо знал, что сейчас меня будут насиловать.
     Обнажившись, он сильно и резко поставил меня на колени, правой рукой сгреб мои волосы в узел и начал использовать мой рот так, как если бы это был его собственный кулак. Очень скоро я понял, что мой рот слишком мал для его размеров, но это его мало волновало, как, впрочем, и то, чем и как я дышу. В тот момент, когда я начал уже задыхаться, он счел, что уже готов. Не выпуская из рук мои волосы, он развернул меня к себе задом, что-то вставил в задний проход и выдавил. Затем резким толчком вошел в меня сразу сантиметров на десять. Мои глаза чуть не выпрыгнули из орбит от боли, Я не закричал только потому, что мой рот плотно прикрывала его левая рука. Ощущение, что тебя разрывают при полной твоей беспомощности - такое я испытывал впервые. Я не занимался сексом - я боролся за жизнь. Дав мне немного привыкнуть, он стал методично повторять удары, все более усиливая глубину проникновения. Я практически терял сознание, безвольно обвиснув в его руках. Он нанизывал меня на себя, ! как куклу, мощно и молчаливо. По частоте и силе проникновений я понял, что финал близок, и собрал последние силы, чтобы ДОЖИТЬ до конца. И в этот момент он резко вышел из меня, быстро развернул к себе лицом, болезненным нажатием на щеки заставил раскрыться мой рот и вогнал туда свое порядком испачканное орудие. Несколько сильных толчков - и мощная струя вонзилась мне в небо, молниеносно затопив все свободное пространство. Его конвульсии потонули в моем захлебывающемся кашле. Отпустил он меня в состоянии полного шока. Я просто рухнул грудой белья в угол кабины, с трудом сдерживая рвоту и затравленно глядя на своего мучителя. Он неторопливо вытерся моим шарфом и, не глядя на меня, вышел вон. Большим дерьмом я себя еще никогда не чувствовал.
     После этого случая я несколько дней не появлялся, но моя внутренняя сущность брала свое. Я вновь окунулся в привычное бытие, правда, практически полностью прекратив контакты с молодыми. Остались два-три парня, которых я давно знал и кому полностью доверял. Стало гораздо безопаснее, но рутина, привычность и известность наперед каждого шага, движения и исходов любых контактов давила все больше. Я откровенно скучал, по инерции участвуя в привычной череде общений.
     Кого я откровенно не любил, так это бомжей. При всем том, что романтикой в моем бытие и не пахло, мне даже в голову не приходило завести отношения с кем-нибудь из этой вонючей братии. Наверное, поэтому появление в туалете горбуна откровенно бомжастого вида я почти не заметил. Они часто заглядывали сюда, чтобы набрать воды или на халяву понежиться в тепле на горшке. Нам они не мешали и нас они не интересовали. Мы слишком были увлечены друг другом.
     Однако уже через несколько дней я понял, что это НАШ. Моему удивлению не было конца. Кто же польстится на эдакую образину. Это только на очень большом безрыбье. Когда уже партнеров совсем не найти. Один внешний вид чего стоит: не голова, а звериная морда, обильно поросшая густыми черными курчавыми волосами, которые в полном беспорядке сползали на годами не бритое лицо, оставляя открытыми нос, полные губы крупного рта и черные блестящие глаза. При росте менее полутора метров - могучий торс с длинными сильными волосатыми руками, короткие кривые ноги. Все это великолепие венчал большой горб, заставлявший его ходить все время согнувшись. Во всем его облике было что-то зверское, но особенно подчеркивалось это его манерой смотреть. Как правило, он смотрел вокруг, не поднимая глаз выше пояса, медленно обводя помещение туалета взглядом. Глаза не поднимались даже тогда, когда он садился на корточки, приваливаясь горбом к стене. Но если уж он встречался с тобой взглядом, то эти ! глаза прожигали насквозь, заставляя отодвинуться подальше.
     Он мог часами наблюдать за развитием событий в туалете, не проявляя видимых эмоций, но и ничего не пропуская. Сам он активных действий не предпринимал, с разговорами ни к кому не лез, и постепенно к нему попривыкли. Его присутствие было незаметно и никого уже не смущало.
     Но один интересный момент я отметил довольно быстро. Все горячо говорили друг другу, что только очень большая беда заставила бы их связаться с горбуном. Но все чаще, когда основного контингента, который мог бы осудить, не было, то один, то другой пытались привлечь его внимание и даже залучить в кабинку. Он внимательно наблюдал, но без каких-либо эмоций. И только тогда, когда именно для него приоткрывали дверцу и начинали приглашающие действия, его глаза останавливались на открывающемся зрелище и дрожащие ноздри всасывали воздух, как бы пытаясь поймать исходившие оттуда ароматы.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.