Рассказ №4846

     Посвящается Манечке,
     доброй и красивой девушке.
     
     На 9 мая Жека сговорил в Е*** ехать - город побольше, народ потолще, салют погромче. Не мы одни такие центроустремлённые оказались - электричка была битком. Жека - шустрый веник - ещё сел, а меня стиснули в проходе тела любимых соотечественников, вывернув как буратину последнюю. Из этой оказии вышел нежданный интерес. Рука за спину вывернута оказалась, а соотечественники мои (любимые всё больше и больше) неугомонно шастали туда-обратно - за билетом, с билетом, в туалет, из него. Теперь складывайте сами: теснота плюс рука на уровне сами понимаете чего плюс находящиеся в непрерывном движении по-летнему раздетые тела. Ну?: Вообще-то "фротаж" это называется. Кажется. Сколько в моей ладони оказалось писек-попок - не сосчитать. Нет, вы не подумайте чего такого. Не урод какой. Но прикольно ведь. Девочки своими лобками трутся, мальчики хозяйство своё просто вталкивают в руку и, замерев на секунду другую, дают пальцам чудесную возможность ощутить упругую комбинацию из трех составляющих. Вот бы не подумал, что столько хуев и яиц придётся перещупать. И если вы рассчитываете, что я сейчас покраснею и скажу, что поступил не красиво и не прилично, то фигушки. Очень пикантные воспоминания. Рекомендую. Только аккуратнее, ребята. Деликатнее так. Берегите лицо и зубы - всё это в жизни вам ещё пригодится.
     Жека всю дорогу предлагал сесть к нему на колени. Но, во-первых, мы не в Амстердаме каком - в окна с провинциальной пошлой бравадой заглядывали угаженные имена родины: Глубокая Жопа, Мухосранск, Задрищево, Пердяевка - нас не поймут, осудят, будут показывать пальцем, говорить: "Пидорасы! В тайгу вас, в Сибирь. Ебитесь там с белыми медведями по четным дням и с бурыми по нечетным". Да и "во-вторых" имеется - лишать себя удовольствия "очумелые ручки" - дураков нет. Все умные стали.
     -Жека, Жека, а куда мы пойдём?
     -Сначала к Пал Палычу. Сумки бросим, пожрём и позвоним.
     -Кому?
     -Богдану.
     -Кто такой?
     -Друг. Встретиться сговорились, пивка попить.
     Дверь открыл крепенький парень с раскосыми глазами, крашеной белоцветной шевелюрой, в шортах и бусах.
     -Пал Палыч дома?
     -Нет, он уехал в командировку, - парень говорил как будто карамель во рту перекатывал - тягуче, сладко.
     (Лай-ла-ла. Какое небо голубое:)
     -А! Ты Жека. Пал Палыч говорил о тебе. Много, - карамельный сладко улыбнулся.
     -Проходите. Я - Ринат. Эээ:племянник Пал Палыча.
     Ну-ну.
     Берлога Пал Палыча - Рим времён заката империи. Если золоченые обои ручной работы, то ободранные в нескольких местах. Если плазменная панель, то подмотанная скотчем. Если огромный ковер, то многократно обоссаный любимым котом Люсей. Почему кота зовут Люся? Хороший вопрос.
     Дав отбой телефонной трубке, и без того не ласковые Жекины глаза сверкали тигриным блеском.
     -Пидорас, - выдохнул он, налегая на последнее протяжное "с".
     -Придёт со своей чувихой.
     -И чё?
     Жека окрысился: "Хуй через плечо!".
     Под грохот и лязг "Терминатора-3" мы влёгкую уговорили 2 кг пельменей и полтарашку на двоих. Ринат тщательно пережевывал огурчик и выбирал листики салата (которые пожирней что ли?). Затем долго и неумело забивали гильзу травы, которой Жеку снабдил один беззубый маромойка. Я побрезговал гаситься этим укропом, хотя позже под потолком слоился легко узнаваемый сладковатый запашек.
     Бодрым, жизнеутверждающим шагом злой и взъерошенный Жека вел нас на главную площадь. Козлячий мэр запретил торговать спиртным в центре и баллоны пива и джина пришлось переть с собой. Карамельный Ринат, после волшебной травы совсем растекся в сахарный сироп. Купив на лотке детский праздничный ободок, он шел аккуратно переставляя ноги, радуясь жизни и покачивая большими, розовыми заячьими ушами из паралона.
     Народу - хуева туча! Киндеры с облаками сахарной ваты, мужики с пивом, тётки визгливо смеются и орут на одуревших детей. В сквере уже тусили амбал- массажист Шурик и Геннадий Георгиевич, широко прославившийся в узких кругах антрепренер, сумевший кинуть на бабосы саму Пугачеву. Вот уж во истину - такие люди и без охраны! Жека вертел головой во все стороны, привставал на цыпочки и, наконец, замахав кому-то рукой и работая джинсовыми локтями, стал ледоколить толпу. Мы с Ринатом держались в фарватере, по уши груженые горючим. Маяком нам служил двухметровый дылда с бледным ежиком волос, в расшитой кружевами рубашке. Одеяние смотрелось одновременно глуповато и притягательно, то есть было остро модным и стоило недешево. Голубые глаза блондина сверкали бесовскими искорками начальной фазы алкогольной интоксикации, а пухлый, большой рот растянулся в самую чарующую улыбку.
     -Жека!
     Обнялись, похлопали друг друга по спинам. Затем мы с карамельным вежливо покивали головами. И тут я увидел её.
     Девушка в сочной блузке и обтягивающих красных брючках внимательно рассматривала нас, широко, прямо-таки по-голливудски улыбаясь. Девушка была великолепна, удивительно красива. Ясное открытое лицо сверкало неподдельным природным очарованием, нежной, мягкой женственностью. Имя было польское - Злата. Разговор потек намытым руслом беспредметного, необязательного, праздничного трёпа. Оказалось, что я и муж (упс!) Златы работаем на одной фирме, только в разных филиалах. Дальше - больше. Пятилетняя дочь (упс!) осталась с папой в загородном доме, а Злата с Богданом приехали отдохнуть и посмотреть салют. Девушка оказалась очень открытой и эмоциональной, демонстрируя крайнюю степень самоуверенности. Она звонким голоском рассказывала о своих грузинских корнях (княжеских разумеется, куда ж теперь без этого), о подругах (завистливых суках, само собой), об учебе в престижном ВУЗе по перспективной специальности, а я, предательски проливая на брусчатку пиво, любовался её чистой, смугловатой кожей, сияющими глазами, завораживающим колыхание груди под цветастой воздушной тканью и думал: Ну, вы сами понимаете о чём я думал. В такую девушку влюбляются с разбега, мгновенно, с первого взгляда и на всю жизнь.
     В сторонке Жека цедил Богдану сквозь зубы явно что-то не ласковое, а верзила беспомощно, заискивающе улыбался и всё пытался успокоить друга, обнять. Под соловьиные рулады Златы я не заметил как из прессованного, душного, вечернего сумрака сгустились и материализовались Шурик с Г.Г. Компания, оказавшаяся старыми знакомыми, весело гоготала, обильно жестикулировала и материлась. Вдруг Злата замолчала и кукольное личико её сделалось напряженным. Она прислушивалась к разговору мужчин. Уловил и я какой-то дефект в кипучем говоре. Затем понял, что резало фальшивой нотой - Г.Г. и Шурик называли Богдана Бертой, "дорогая", "милочка" и прочими пошлыми соплями. Глаза Златы расширились ещё больше. Красавица нервно облизнула губы и прошептала: "Так я и знала". И сделала мощный глоток из банки.
     -Скажи, Славик, вот мы с Богданом вместе восемь месяцев и за это время он трахнул меня по-настоящему только два раза. Это нормально?
     -Он что импотент?
     -Какой импотент! Всё у него нормально работает. Знаешь какой у него? У него очень большой. И он меня не хочет. Нет, ты понимаешь у него стоит его дубина, а он не хочет меня трахать!
     И не давая мне вставить слова, Злата надрывным полушепотом, уже захлёбываясь накатывающими слезами, продолжала, чередуя слова всё быстрее:
     -Я сегодня утром залезла на него. Как я старалась, как я об него терлась. Вся мокрая по нему елозила, а он прикрыл ладонью глаза и лежит. Я хотела сесть на него сверху, а он отстраняет, не дает. Ты представляешь у него стоят его 24 сантиметра, а он не дает мне сесть на него! Только и позволил что пососать. Я ему так сосала как никому никогда! А он не кончает и не кончает. А потом встал и ушел в ванную.
     Злата истерично рассмеялась.
     -И вот так все время.
     От внезапно распахнувшейся пропасти чужой интимности мне стало не по себе.
     -Так зачем он тебе?
     Злата повернула голову в мою сторону, посмотрела своими прекрасными немигающими глазами и очень серьезно произнесла:
     -Люблю я его.
     Потом отвернулась и снова зачастила:
     -Я как увидела его у мужа на работе сразу поняла, что хочу этого парня больше всего на свете. Он должен быть моим. И он стал моим. Мне это не сложно. У меня были любовники и до мужа, и при муже. Мне ничего не стоило получить того кого хотела. Но те сами меня добивались, ухаживали за мной, на коленях стояли, подарки дарили, замуж звали. А этот:Я уже всю душу с ним вымотала! Извелась вся. А он как каменный. Улыбается, целует, говорит, что любит, а на самом деле холодный как льдина. Не хочет меня. А я от этого завожусь ещё больше, просто с ума схожу! Мне кажется я не выдержу и убью его когда-нибудь.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.