Рассказ №3024

     Часть первая. Хирург
     Олега Борисовича, известного в городе хирурга срочно вызвали на работу. Из тюрьмы привезли в крайне тяжелом состоянии бывшего коллегу. Узнав, за что попал в камеру врач анестезиолог, зеки решили судить его своим судом. Теперь с разрывами прямой кишки его привезли для оказания экстренной помощи. В тюремном лазарете операцию такого уровня сделать невозможно.
     Верный клятве Гиппократа, Олег Борисович взялся за скальпель. Операция длилась четыре часа. Пришлось отмывать всю брюшную полость от крови и кала, а потом выводить кишку на живот.
     Устав после операции он в своем кабинете сварил кофе и вынул заветную бутылку коньяка.
     "Сегодня можно! - подумал он, наливая ароматный напиток в рюмку, - что делать, как хирург, я обязан лечить эту мразь. А как человек, был бы рад увидеть его повешенным на воротах медицинского института, чтоб другим неповадно было!"
     Он вспомнил страшную ночь 13 на 14 января. Не изменяя славной традиции, решили сотрудники больницы отметить старый Новый год. На шампанское скидываться не стали, да и зачем оно медикам, привыкшим к чистому спирту, недостатка в котором отделение этой больницы, слава Богу, не испытывало: милиционеры щедро делились с больницей конфискатом, помня не одну спасенную жизнь сотрудников, чья служба так опасна и трудна. А закуску соорудили импровизированную: кто-то достал бутерброды, кто-то залил кипяточком "кубик", нашлось и пара пакетиков "инвайта" для импровизированного лимонада. Главное, как говорится, общение, а не изобилие.
     - Вот видишь, как у нас весело - уговаривала операционная медсестра Тамара Машу, свою десятилетнюю дочку, - а ты говорила, что скучно будет.
     В тот день муж Тамары тоже работал в ночную смену, а напрягать соседей своими заботами она постеснялась. В конце концов, почему бы не переночевать ребенку в больнице, пусть привыкает к маминой профессии.
     - Какая хорошая девочка, - восхищался Анатолий Иванович, врач-анестезиолог, пытаясь сделать ребенку хлопушку из листа белой бумаги. - Ты сегодня наша снегурочка!
     Дежурство и впрямь имело все шансы остаться в памяти одним из самых приятных, но праздник подпортил мужчина, с острым аппендицитом. Ему потребовалась срочная операция, и Олег Борисович распорядился готовить операционную и мыть руки.
     Тамара Ивановна, прежде чем помыться на операцию, повела малышку в свободную палату, где отдыхали обычно сестры, положила в кроватку, накрыла пледом, положила рядом плюшевого медвежонка и приказала поспать, пока мамочка будет работать.
     Малышка, не будучи капризной, кивнула послушно головой и не повернулась на бочок. Она понимала, что у мамы ответственная работа. В операционной уже все были в сборе, не появлялся только анестезиолог.
     - Мать его так, - ругался Олег Борисович, - где его черти носят, по бабам, что ли, пошел?
     Анестезиолог Анатолий Иванович работал в больнице чуть больше года, и все были о нем вполне нормального мнения: молодой, веселый, выпить, правда, не дурак, вот и сегодня опрокинул граммов 200 спирта.
     Наконец анестезиолог появился, ввел больного в наркоз, дал распоряжение анестезиологической сестре и опять куда-то убежал. А Тамара Ивановна работала операционной сестрой и не могла никуда выйти до конца операции.
     Когда же больного отвезли в палату, она вместе с санитаркой поспешила проведать Машутку. Еще в коридоре Тамара услышала дочкин плач, и сердце тревожно забилось. Ускорив шаги, она буквально ворвалась в палату. Но то, что предстало ее глазам, мог нафантазировать лишь безнадежно больной мозг! Ее ребенок, ее прелестная девочка, еще недавно весело шалившая за столом и забавлявшая всех детскими стишками, стонала в окровавленной простыне, зажимая ручками низ живота, откуда текла темная кровь. Над нею с безумным лицом маньяка склонился анестезиолог, тоже с окровавленными руками!
     - Не бойся, - пробормотал он Тамаре, - ей было не больно, я вначале ее усыпил.
     Прибежавший на крик женщин Олег Борисович, свалил мощным ударом насильника в нокаут, втроем они привязали его к кровати, и вновь открыли операционную. Как ни чесались руки у всего персонала больницы свершить самосуд,жизнь ребенка дороже всего. Тамера работать не могла, ей дали большую дозу снотворного, чтобы она не повредилась рассудком. Сотрудники в больнице в шоке. Шутка ли?! Пригрели настоящего маньяка.
     Истекающего кровью ребенка (у него обнаружили четыре разрыва промежности и влагалища!) срочно положили на операционный стол. Жизнь малышке спасли, но со здоровьем и психической травмой будет куда сложнее.
     А врач-насильник, пока не приехала милиция, продолжал уверять коллег, свободных от операции, что действовал очень профессионально - и обезболил процесс, и орудовал пальцем. У многих чесались руки свершить самомуд, но садиться за решетку из-за такой гадины никто не собирался. Когда за нелюдем захлопнулись дверцы милицейского воронка, коллеги утерли пот со лба.
     Что толкнуло представителя самой гуманной профессии, дававшего торжественную клятву Гиппократа, на столь дикий, античеловечный поступок - внезапное бешенство, помешательство или выпущенный спиртом на волю гнусный порок, - должно определить, разумеется, следствие, а суд назначить справедливое наказание.
     А вот теперь он сам стал пациентом.
     - Только не убивайте его! - просил следователь, ведущий дело маньяка, - он нам живой нужен!
     - Это слишком быстрая и легкая смерть, - отвечали врачи, таких сажать надо и очень надолго! Другое дело, что с такими травмами шансов на выживание немного!
     У койки оставили милицейский пост. "Слава богу, подумал Олег Борисович, что моя дочка уже взрослая. В институте учится и может за себя постоять. Я бы таких убивал без суда и следствия!"
     Он не знал, что судьба выкидывает и не такие винтики. Олег Борисович, как уважительно его называли коллеги по работе, после смерти жены уже шесть лет воспитывал дочь Регину и сына Сережу один. Отцом он был строгим, но справедливым. Мог, когда требовалось, и ремень в руки взять, хотя в детях, не чаял души.
     Конечно, мужчине воспитывать детей одному тяжело: с каждым годом у них запросы росли, и приходилось брать все больше и больше работы. Из пухлогубой малышки Регина превратилась в прекрасную девушку, школу окончила с медалью и поступила в институт, а Сережа быстро возмужав пошел служить в армию.
     В последнем письме от сына он узнал, что тот был ранен, но теперь выздоравливает, и мало того, хочет жениться на Татьяне, дочери папиного сослуживца. "Сын скоро женится, а дочку я отдам замуж и останусь один, - думал папа, - из нее выйдет хорошая жена и мама моих внуков. Все по хозяйству делать умеет. Лишь бы муж хороший попался!"
     Кончилось тем, что, придя с работы домой, он услышал сладостные стоны любимой дочери. Приоткрыв дверь в большую комнату, он увидел, как совершенно голая дочурка лежит спиной на обеденном столе, а молодой человек в костюме Адама закинул ее ноги себе на плечи. Парочка и не думала останавливаться.
      - Папа, - сказала Регина, - это Женя, тот человек, которого я ждала всю свою жизнь, а теперь, пожалуйста, закрой дверь. Ты нам мешаешь.
     Папа пошел готовить ужин на троих. За столом он посмотрел на молодого человека. Наметанным взглядом он заподозрил в нем наркомана.
     -Вы в ЗАГС сходите или так будете жить? - спросил папа.
     -Пока регистрироваться не будем, - сказал молодой человек.
     -Живите. Что я еще могу сказать? - ответил Олег Борисович, - счастья вам.
     Вечером доктор прислушивался к скрипу кроватных пружин в соседней комнате и сладким вздохам парочки.
     "Вот и все! - подумал он, - девочка выросла. И на тебе! Ни белого платья, ни застолья. Жить и все! Да ладно, как будто сам не грешил со своей до свадьбы:"
     Он повернулся на другой бок, и закрыл глаза. Ему приснилась покойная жена.
     -Не сберег! Проморгал нашу кровиночку! - строго сказала она ему.
     -Да я же не дуэнья, чтобы от себя ни на шаг не отпускать! - пытался оправдаться он перед покойницей, но тут зазвенел будильник.
     По началу молодые жили дружно, но потом из дома стали пропадать разные вещи, годами лежавшие на своих местах. У дочки куда-то делись все золотые украшения, мамино наследство, потом куда-то делась коллекция марок, которую начал собирать ее дедушка.
     Откровенного разговора с молодыми не получалось. Дочка отдалялась от отца все дальше и дальше. Обнаружив пропажу и своих вещей, Олег врезал замок в свою комнату. Квартира из отдельной превратилась в коммунальную.
     -Вот, что ребята, - сказал он, когда Женя в очередной раз пришел просить у него денег в долг, - раз вы создали семью, так соизвольте ее обеспечивать, а не жить на шее у родителей! Больше я вам ничего не дам.
     Ночью он слышал, как плакала за стенкой любимая дочь.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.