Рассказ №2963 (страница 2)

     - Извращенец гребаный! - продолжала она, и тут я, почувствовав вкус крови на разбитых губах, отстранился назад и несильно ткнул Ингу Владиленовну кулаком в верх живота. Ее вопль прервался на полуслове, и она стала, кашляя, судорожно хватать ртом воздух, прекратив всякое сопротивление. Я, недолго думая, воспользовался этим, и, снова навалившись на нее, принялся правой рукой задирать ее юбку, скользя по гладкой коже бедра, левой же пытался спустить свои трико. Тут она снова начала дергаться, немного отдышавшись, и я решил умерить свой пыл.
     "Она уже никуда не денется, подумал я, надо только поудобнее все сделать, как и планировал сначала..." После чего опять ударил Ингу в солнечное сплетение, и пока она, широко открыв глаза, восстанавливала дыхание, схватил ее ноги за лодыжки и рывком выпрямил их, одновременно уложив женщину на обе лопатки. Затем сел верхом на ее колени, лишив таким способом ее возможности брыкаться. Чувствовать ее теплые бедра между своих колен было чрезвычайно возбуждающе. Мой вставший член был готов разорвать тонкую ткань моих тренировочных штанов.
     Я посмотрел на лицо Инги Владиленовны. От ее глаз черными дорожками по щекам растекалась тушь вперемешку со слезами. Глаза смотрели на меня с ненавистью. Я с размаху влепил ей пощечину, затем еще, еще, и она зарыдала, всхлипывая, в то время как я потирал ушибленную ладонь. Левая щека Инги заметно покраснела, и теперь глаза ее смотрели на меня со страхом и мольбой.
     - Антошенька, миленький, ну пожалуйста, что ты делаешь. Не надо, Антончик...
     - Ага, а полминуты назад уебком и выродком называла, - усмехнулся я. Голос мой дрожал от возбуждения. - Значит так, заткнись и слушай. Я сейчас привяжу твои ножки. Если попробуешь меня лягнуть - я принесу клещи и повырываю тебе ногти на ногах, поняла? Поняла?!!!
     Инга судорожно кивнула.
     Я осторожно слез с нее. Инга, вытянувшись как по струнке на кровати, не шевелилась, только тело ее сотрясали рыдания, и продолжала с ужасом наблюдать за моими действиями. Я же достал из-под кровати (где до этого прятал и наручники) два куска бельевой веревки с петлями-удавками на концах. Одну из петель накинул на лодыжку ее левой ноги, ближней ко мне, а другой конец веревки привязал к крайнему столбику спинки кровати (противоположной той, к которой были прикованы ее руки), при этом натянувшаяся веревка отвела ее ногу в сторону. Инга инстинктивно пододвинула правую ногу, чтобы скрыть от моих глаз свою обтянутую белыми трусами промежность. Однако я при помощи второй веревки проделал ту же операцию с ее свободной ногой (безо всякого сопротивления со стороны испуганной женщины) и мои глаза увидели опять эту вожделенную картину: раздвинутые широко бедра, задравшаяся юбка и тонкая ткань, скрывающая самые нежные и потаенные места тела. Ненадолго скрывающая, подумал я.
     Итак, на родительской кровати передо мной лежала подруга моей мамы. Ее запястья надежно приковывали к спинке кровати блестящие наручники, голые загорелые ноги были широко раздвинуты и слегка согнуты в коленях, привязанные к противоположной спинке. Блузка была разорвана - осталась только пара нижних пуговиц - и открывала вздымавшуюся в дыхании грудь с небольшими округлыми сиськами в белом лифчике. Узкая юбка высоко задралась, и мне были видны легкие белые трусы, обтягивающие ее таз. Красивое лицо с небольшим носом и тонкими дрожащими губами было выпачкано растекшейся со слезами тушью, а в широко открытых глазах ее застыл страх.
     Я продолжал жадно ее разглядывать, одновременно решая, что делать дальше, и пришел к выводу, что нужно максимально растянуть удовольствие.
     Для начала надо было ее раздеть. Инга была связана таким образом, что нельзя было просто снять с нее одежду. Поэтому я открыл тумбочку у изголовья кровати и достал оттуда ножницы. Потом присел на край постели. Ингу начала бить дрожь, несмотря на почти тридцатиградусную жару. Впрочем, от вожделения я и сам дрожал.
     Я протянул руку, расстегнул оставшиеся целые пуговицы ее блузки и распахнул ее пошире, открыв животик с аппетитным пупком и маленьким, едва заметным шрамом, начинавшимся пониже пупка и исчезавшим под юбкой.
     - Откуда у тебя этот шрам? - спросил я ее.
     - От кесарева сечения, - ответила Инга Владиленовна дрожащим голосом.
     Я знал, что у нее дочь на два года старше меня, и что она в разводе с мужем.
     - Что же ты как все, не рожала? Мучиться не хотела?
     - Нет... Был тяжелый токсикоз, узкий таз, врачи решили не рисковать...
     - Сколько же тебе лет?
     - Сорок один. Антошенька, я же на два года старше твоей мамы, я же тебя маленьким лечила, что же ты со мной делаешь?
     - Это хорошо, что ты не рожала как все. Значит, у тебя пизда все еще узкая, и мне будет приятнее тебя ебать, - заметил я спокойно, положив руку на ее живот.
     - Господи..., - прошептала в ужасе Инга Владиленовна, и я почувствовал, как живот ее напрягся.
     Я расстегнул боковые пуговицы на ее юбке. Спустить юбку мешали широко раздвинутые ноги, и поэтому ножницами я просто разрезал ее донизу, и, выдернув из-под Ингиного зада, отшвырнул в сторону. Потом принялся за лифчик: разрезал лямку на груди спереди и перерезал бретельки на плечах, а затем швырнул в сторону и этот изуродованный предмет ее туалета.
     Теперь ее сиськи с маленькими темными сосочками ничего не прикрывало. Я отложил ножницы в сторону и обе ладони положил на ее груди, ощущая мягкую, податливую плоть. Я сдавил сильнее и услышал судорожный Ингин вздох. Тогда я взял соски пальцами и принялся выкручивать их в разные стороны. Инга сдавленно застонала.
     - М-м-м... Нет, не надо, пожалуйста...
     Я наклонился и взял нежный сосок в рот, начал сжимать его губами, облизывать языком; потом стал ласкать оба соска поочередно, одновременно тиская груди Инги руками - словом, проделывал все то, что видел в фильмах или про что читал в разных поучительных книгах. Через несколько секунд я почувствовал, что мягкие вначале сосочки затвердели и набухли. Я снова сжал соски пальцами и принялся всячески теребить их.
     - А-а-ах, боже... Что же ты делаешь, Антон... Прекрати... Нет... Ах-а-а-а...
     То, что она возбудилась, было для меня удивительным - ведь я ее насиловал. Понятно, если мужчину дергать за член, он рано или поздно все равно возбудится и кончит, независимо от своего желания, но женщины - другое дело, думал я... Тогда я еще не понимал, что женская природа на самом деле в этом смысле мало отличима от мужской. Для меня стало открытием, что с женщинами можно проделать то же самое, и я понял, что это принудительное возбуждение для Инги Владиленовны чрезвычайно мучительно. Тем приятней оно было для меня.
     Минуты через полторы я решил заняться нижней половиной ее тела и пересел поближе к ее раздвинутым ногам. Положив руку на ее левое колено, я наклонился к левой ступне, другой рукой поиграл немного с пальчиками, с ноготками, покрытыми серебристым лаком. Поцеловал внутреннюю поверхность ступни, затем мои губы, минуя веревку на ее лодыжке, двинулись вверх, по голени, к колену, а затем по внутренней поверхности бедра и остановились в нескольких сантиметрах от лямки ее трусов в складке между бедром и промежностью.
     Инга Владиленовна все это время молчала, только дышала неровно и прерывисто. Тут я заметил, что между ног на ее трусах расплылось влажное пятно, и почувствовал идущий от него странный, чуть терпкий запах, не похожий на запах мочи и довольно приятный. Я дотронулся пальцем до этого пятна и почувствовал, как напряглось тело женщины и услышал, как она, дернув руками, лязгнула при этом наручниками. Тогда я надавил пальцем чуть сильнее и одновременно двинул им вверх, к лобку, и Инга вскрикнула, а затем ее крик перешел в протяжный стон: "Ай-а-а-о-о-ох". Я стал нежно массировать это место сквозь тонкую ткань. Инга застонала громче: "Не-ет, ну не на-а-адо, не... А-а-ах. Ау. О-о -о..." Мышцы ее ног напряглись, она пыталась сдвинуть бедра, однако крепкие веревки не позволяли ей этого.
     Я чуть ослабил давление, и тут таз Инги подался вслед за моей рукой, будто она не хотела, чтобы я прекращал.
     - Тебе это нравится, - заметил я.
     - Нет, нет, я не хочу...
     - Ты этого не хочешь, но тебе это приятно. Ну что же, давай продолжим...
     - Нет, прекра-а-а-а-ах!, - воскликнула Инга Владиленовна, когда я снова надавил пальцем на ее клитор (а я уже понял, что именно его тереблю). Тогда ножницами я перерезал обе тоненькие боковые лямки трусов и легко сорвал их. Вначале у меня возникла мысль заткнуть ими ее рот, словно кляпом (это я не сам придумал, а видел в фильме), но потом решил, что слушать ее стоны доставляет мне дополнительное удовольствие, и просто бросил их на пол.
     Ее промежность предстала передо мной. У Инги, видимо, была привычка подбривать волосы, однако они успели немного отрасти, покрывая лобок и большие губы короткой колкой щетинкой. Маленькие розовые губки были покрыты истекающей влагой и слегка раздвинуты, приоткрывая темнеющую щель. Я указательным пальцем осторожно сдвинул вверх тонкую влажную кожицу (Инга при этом застонала), сверху, где сходились малые губки, и увидел маленькую и влажную красную пипочку - клитор.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.