Рассказ №21656 (страница 2)

     - Урожай был неплох, вот только Ваши люди изрядно помяли всходы на моем поле:
     - Я прикажу их высечь, - просто, как о чем-то обыденном, сказала барыня.
     - Этого мало. Мне нужна компенсация!
     - Что же Вы хотите? - в один голос воскликнули старуха и Дашенька.
     - Если вы посетите мою скромную обитель в ближайшую пятницу, этого будет довольно!
     После обеда, который был действительно хорош (только порции были маленькие) , Дашенька пригласила барина осмотреть дом. Старуха скоро притомилась и оставила молодых. Ковры и мебель интересовали Васеньку мало, но картина в одной из комнат ему понравилась. Это была хорошая копия "Рождения Венеры" художника Бугро.
     - Вам нравится эта картина? - тоненьким голоском спросила Дашенька.
     - Нравится. Вот только правды жизни в ней нет.
     - Вот как? Почему же?
     - Про амуров и прочих тритонов я уж не говорю. Вот смотрите, у всякой зрелой женщины между ног и внизу живота растут волосы. А у Венеры их нет!
     Дашенька зарделась, как маков цвет.
     - Но: но она же богиня!
     - Ну и что? - заупрямился Васенька. - Прежде всего она женщина, а у всех женщин тут растут волосы! Уж я-то знаю!
     Дашенька собралась с силами и пробормотала чрез смущение:
     - А Вы видели много женщин? И ТАМ?
     - Много! И ТАМ тоже! Можно подумать, что у Вас ТАМ волосы не растут!
     Дашенька растерялась окончательно, присела на тахту и собралась заплакать. Васенька решил поменять тему.
     - Сударыня, Вы где учились?
     Молодая барыня горделиво выпрямилась.
     - Я закончила институт благородных девиц в Петербурге!
     - Тогда все понятно! Немного французского, немного домоводства, много танцев и хороших манер! Ведь так?
     - А Вы?
     - Я учился в Кадетском корпусе, но учебу пришлось бросить.
     - Что так?
     - Скончался тятенька, - коротко пояснил Васенька. - Пришлось вернуться в родную Нефедовку.
     - Как жаль! - молвила Дашенька. - Я Вам искренне сочувствую!
     - Благодарю Вас! - церемонно раскланялся Василий, а про себя подумал: "На моем месте тятенька тебе уже вдул!" , а вслух сказал:
     - Засим разрешите откланяться, жду Вас с маменькой в гости в ближайшее воскресенье.
     Домой барин скакал прямо через поля. Его могучее мужское достоинство расслабилось и мерно шлепало о седло, а лосины уже просыхали на жарком солнце. Дашенька ему очень понравилась:
     
     Спектакль "Пьяный Силен"
     
     Чтобы хоть чем-то удивить свою прекрасную соседку, барин решил устроить спектакль. Он долго думал над этим, но не хотел ставить слащаво- приторных итальянцев, а со всей славянской прямотой взялся за разработку темы древней античности, а, именно, Греции. В покоях дано висела копия картины "Пьяный Силен" , и барин решил следовать ее сюжету. Сказано - сделано! И он засадил за работу толпу крепостных крестьян, сняв их с полей. Мол, оно и так вырастет, а если не вырастет, значит - не судьба! Девки шили хитоны и туники, плотники ладили помост в старом овине, актеры, долженствующие изображать сатиров и нимф, репетировали роли. Во всех начинаниях активно участвовал верный Трифон, подбиравший актеров и актрис из дворни. На роль первой нимфы барин пригласил ту самую соседку, ради которой это все и затевалось. Дашенька поколебалась немного и согласилась, оговорив свое участие тем, что наденет маску. Барин был не против, но про ее роль ничего не сказал, обещав только, что будет рядом и все подскажет по ходу спектакля.
     Наконец все было готово, и барин разослал пятьдесят приглашений. В теплый вечер пятницы стали съезжаться гости. Их встречали дюжие конюхи, одетые в длинные хитоны, подхватывали лошадей под уздцы и отводили в конюшню. Многие прибыли с семействами, на что барин, когда узнал, лишь плотоядно ухмыльнулся. Мол, всем роли найдутся. Празднично одетую публику провожали в большую залу светлым коридором, в простенках которого были установлены пьедесталы, на которых стояли крестьянские детишки из воскресной школы, изображавшие амуров обоего пола в разных античных позах и безо всякой одежды. Амуры-мальчики оттягивали свои членики двумя пальцами, ухвативши за крайнюю плоть, а девочки-амурки стояли, погрузив пальцы во влагалища. Гости, увидав такое зрелище, начали шушукаться, а некоторые повернули к выходу, где им предлагалось вино, а детям - лимонад. Испив дармовое угощение, многие ощутили желание вернуться, тем более что это желание загнездилось внизу живота. Проходя коридором с амурами, отцы и матери семейств пристально изучали живые скульптуры сквозь лорнеты и монокли, а их дети что-то искали в своих панталонах и юбочках.
     В большой зале, отделенной от сцены занавеской, были установлены стулья, кресла и столы с вином, лимонадами, легкими закусками и сластями. Гости хорошо угостились и стали ожидать начала спектакля. Наконец на сцену вышел Трифон в костюме Аполлона и веночком из полевых цветов на голове. Его хитон спереди был бесстыдно распахнут, а к встопорщенному члену был привязан маленький медный гонг. Зал ахнул, а Трифон поднял молоток и ударил в гонг три раза.
     - Дамы и господа, мадам и месье, мы начинаем!
     Его член дернулся, и гонг ослепительно блеснул в лучах заходящего солнца. Заиграла роговая музыка, и в глубине кулис мелодично протренькала арфа. Рабочие потянули за веревки и занавес разошелся в стороны. Изумленным зрителям предстала толпа полуодетых мужиков, девок и баб. Женщины были сверху обнажены, то есть их пышные груди торчали вперед и в стороны. Мужчины были одеты в лохматые штаны из козлиных шкур, ради шитья которых были реквизированы все козлы из ближайших деревень. На ногах "сатиров" были одеты деревянные сандалии, и они стучали, как копыта, когда "сатиры" переступали по доскам сцены. В "козлиных штанах" были вырезаны отверстия, из которых вызывающе торчали члены и яйца, густо покрашенные свеклой.
     Барин не надел таких штанов, его ноги и так были волосаты донельзя, а член был крепко перевязан у основания широкой красной лентой с красивым бантом, отчего надулся и посинел. Нимфы разом распахнули свои хитоны, и зрители увидели гладко выбритые лобки и половые губы. Щели у каждой были визуально продлены от промежности к животу густой черной угольной полосой, и, казалось, что их прорези огромны. Сатиры, также разом, ухватили свои члены и начали их дрочить, повторяя: "Слава Силену, Слава Бахусу!". Зрители, возбужденные похотным зельем, которое было добавлено в вино в изрядных количествах, повскакали со своих мест и, замерев, ждали продолжения спектакля:
     Наконец над сценой пролетел в ремнях Трифон в костюме Аполлона, подвешенный к толстой веревке и державший в одной руке охотничий рог, в который трубил, а другой яростно дрочил свой немаленький член. По сигналу рога на сцене началась вакханалия. Сатиры накинулись на нимф, заголили их и начали грубо насиловать, кто по-собачьи, а кто, повалив на доски. В зрительный зал вбежали амуры и кинулись к зрителям. Мальчики полезли дамам под юбки, а девочки обратились к мужчинам, гладя их по панталонам и призывая их снять. Казалось, что зал и сцена сошли с ума, и ничего, кроме безудержной похоти, их не интересовало. Кресла и стулья были опрокинуты, столы повалены, а посуда разбита.
     Один, обнаженный, гость бродил по залу, в поисках свободного влагалища, увидел девочку-амуршу и тут же пронзил ее своим членом. Два гостя повалили пожилую даму на пол, заголили ее и пронзали ее, один - влагалище, другой - анус. Все визжали, мычали и кукарекали, а со сцены неслось: "Слава Бахусу, слава - Силену"! А "Силен" тем временем вовсю "осваивал" свою привлекательную соседку, пронзая ее по очереди в рот, влагалище и анус. Он тоже накушался вина с зельем, и никак не мог извергнуть семя. Наконец он почувствовал приближение оргазма и, спохватившись, подбежал к краю сцены. То же сделали и остальные сатиры. Стоя на краю помоста, они щедро полили зрителей спермой и удалились. Их члены еще стояли. В это время за сценой грустно пропел рожок. Вакханалия, а с ней и спектакль, кончились:
     Гости уехали. Им помогали подняться и привести себя в относительный порядок все те же сатиры и нимфы, но уже одетые в простое платье. Один зритель все никак не мог кончить, и его "присоединили" к одной даме, одиноко лежавшей посредине зала, да так обоих и унесли. Соседка Дашенька, утомленная Васенькой, устало стащила маску и вытерла вспотевший лоб:
     - Василий Львович, Вы - гений! Такого безобразия я еще не видывала!
     - Пойдемте ко мне, соседка, и продолжим безобразие! - ответил Васенька, помахав в воздухе усталым, но еще стоявшим членом.
     Весть о необычном спектакле разлетелась по уезду с быстротой молнии, и уже на следующий день к барину приехал предводитель дворянства, в вицмундире и звездах. Он поделился своими сомнениями насчет уместности устроительства подобных спектаклей, угостился обедом с хорошим вином и собрался было уезжать, как его внимание привлекла дворовая девка, убиравшая со стола грязную посуду. Так, ничего особенного, если не принять во внимание, что делала она это голой, и при этом похотливо изгибалась, являя предводителю тщательно выбритые губы, сочившиеся желанием. Предводитель зарычал, аки лев, и набросился на девку, как был - в орденах и при шпаге, пронзив ее девственную плоть своим мужественным жезлом. Трифон, похоже, перелил предводителю дворянства похотного зелья, потому и кончил тот для себя необычно быстро, уставившись на окровавленный член близорукими глазами.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.