Рассказ №20783

     Наказывала Светлана Александровна своих рабынь много и часто. Наказание - чаще всего порка - следовало даже за самую незначительную провинность, часто даже воображаемую хозяйкой. Прекословить ей, спорить, оправдываться рабыня не имела права - пытаясь хоть немного смягчить хозяйку, женщины униженно просили прощения, молили о пощаде, клялись впредь работать лучше, быть внимательнее и аккуратнее.
     Степанова могла походя отвесить работающей рабыне звонкий шлепок по выставленной заднице - это и наказанием не считалось - и рабыня обязана была поклониться и сказать: "Спасибо, Госпожа!" За какой-то мелкий проступок Светлана Александровна могла оттаскать рабыню за уши или за волосы, надавать пощёчин, пнуть в ногу или живот. Рабыня должна была это переносить покорно и молча, за крики боли следовали удары по губам с криком: "Заткнись, животное!"
     За более серьёзные проступки следовала порка. Порола Светлана Александровна своих рабынь часто и с видимым удовольствием. Если по какой-то причине у неё не было желания или настроения пороть девку самой, она поручала это Вите или Елизавете, и те выполняли приказ всегда старательно и добросовестно, так, что сами рабыни предпочли бы получить взбучку от хозяйки, было бы не так больно.
     Ирина и Мурка обижались на Виту, делившую с ними комнату, страшно, и после особенно жестоких порок подолгу бойкотировали её, что Вита переносила довольно спокойно - главным смыслом её существа стало служение её хозяйке, и общение с подругами по несчастью было для неё вторичным, тем более, что рассказывать о своей жизни до рабства Вита избегала, сама Ирину и Мурку никогда ни о чём не расспрашивала, и ничем, никакими переживаниями с другими рабынями не делилась.
     Светлана Александровна верила в чудодейственную силу розги, и не пренебрегала этим воспитательным инструментом. В саду специально для задниц её девок росли несколько кустов краснотала, с которых Вита обязана была регулярно срезать особенно упругие, крепкие, длинные ветви, и готовить из них певучие, кусачие розги, запас которых всегда был в доме.
     Каждое субботнее утро Светлана Александровна обязательно сама порола розгами всех своих рабынь, невзирая на поведение каждой. Накануне Вита должна была наготовить партию розог на всех рабынь дома, включая себя. Она выходила в сад, придирчиво выбирала прутья, срезала их секатором, несла в дом, мыла и срезала с них неровности, получая чистый, ровный, прямой прут с мизинец толщиной, который она, вместе с другим прутьями, замачивала на ночь в специальной ванночке в горячей подсолённой воде.
     Утром, после того, как Светлана Александровна позавтракает, рабыни, раздетые догола, собирались в просторной кладовой, в центре которой оставалось ещё достаточно места, и где стояла крепкая деревянная лавка для порки. У лавки уже стояла кадушка с мокнущими в ней розгами. Выстроившись в ряд вдоль лавки, рабыни терпеливо ждали появления хозяйки. Та входила в чём-то домашнем, иногда просто в белье, и, посмотрев на замерших по стойке "смирно" голых женщин, произносила что-то вроде: "Ну что, сучки, доигрались? Долго ещё кровь мою пить будете? Я вам сейчас покажу, скотам, где раки зимуют!" После этого она брала первый прут, внимательно осматривала его, взмахивала им в воздухе, с силой рассекая им воздух (и горе Вите, если прут хозяйке придётся не по нраву!) и вызывала первую жертву.
     Обычно ей была Елизавета - капризная Светлана Александровна была весьма привередлива в еде, и порола повариху особенно часто, так что на субботнюю порку та приходила с полосатой задницей, но это не мешало хозяйке в субботу пороть её остервенело, жестоко. Когда наказуемая была на лавке, Светлана Александровна обходила её несколько раз, гладила зад, хлопала по нему, потом, без предупреждения, начинала драть. Порола она жестоко, больно, сильно. Стоявшая в ряду ожидающих Вита (или Елизавета, пока Виту пороли) подобострастно считала удары. Наконец, насытившись наказанием, Светлана Александровна опускала розгу и кивала. Выпоротая рабыня, вскочив с лавки, должна была встать перед хозяйкой на колени, поцеловать её руку, и поблагодарить за наказание, после чего её место занимала следующая рабыня.
     Поротая же встала на колени к стене на специально рассыпанный там горох, носом в стену, положив руки на голову, и стояла там до конца экзекуции и ещё полчаса после. Исключением из этого обычно была Вита или Мурка, которых хозяйка могла забрать с собой сразу для прислуживания себе - избалованная Светлана Александровна полностью зависела от своих рабынь даже в самых мелких своих потребностях и нуждах. Даже если ей нужен был стакан воды, стоявший на расстоянии вытянутой руки от неё, она требовала от рабыни подать его ей. Поэтому одна из невольниц должна была находиться при неё постоянно, в том числе во время променада и когда Светлана Александровна выходила в гости, в кино, ресторан или театр.


Страницы: [ 1 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.