Рассказ №19550

     - Лена, где твоя мать? - Почему она на работу не вышла? - Кто будет за неё коров доить?
     
     - Предъявила мне сходу, заведующая фермой " Кабаниха", жена председателя колхоза, Николая Егорыча. Фамилия этого урода, была Кабанов, что собственно ему шло, как раз под его комплекцию. А жену его Нину Ивановну за глаза, доярки звали " Кабаниха" по фамилии мужа. Да в деревне всегда так, к примеру Сычеву, звали " Сычиха" , Зайцеву звали " Зайчиха" , Платонову, " Платониха" и так далее.
     
     Моего папашу из за жены немки, мужики дразнили Гансом, но не по злобе а в шутку. А эта " Кабаниха" жена председателя, была его вылитой копией, небольшого ростика, с объёмным пузом и с грудями шестого с плюсом размера. Да и на лицо они с мужем были схожи, недельной щетины у " Кабанихи" на лице правда не было, а вот маленькие глазки, как и у Николай Егорыча, тоже заплыли жиром.
     
     - А она больше на вашу ферму не пойдёт, да и вообще, мать работу нашла в райцентре, уборщицей в кафе.
     
     - Придумала я на ходу, отговорку, сказав " Кабанихе," про работу уборщицей. Ну не говорить же ей, что мать, вместе со мной, поедет "работать" в Москву, проститутками? Тогда бы нам из дому не дали выйти, заклевали.
     
     - Ничего не знаю, у неё группа стоит не доенная, молоко пропадает, если она не хочет , ты иди Лена, дои за мать.
     
     - Наперла на меня " Кабаниха" норовя пройти в дом, чтобы увидеть мою мать и уговорить ее выйти на работу. Этого я и боялась, зная покдладистый характер Эрны.
     
     - С какого перепугу я пойду доить?
     - Вам ясным языком сказали, что моя мать больше у вас не работает
     - А если вас так приспичило, то растрясите свой жирок, Нина Ивановна и сами подоите ваших коров.
     
     - Сказав это в лицо ошалевшей " Кабанихе" я захлопнула перед ее красным от злости лицом, входную дверь. Снаружи, тут же полился поток, отборных ругательств, из них мандавошка, наверное, самое безобидное. Вскоре " Кабаниха," ушла, поливая на ходу весь род Платоновых, до седьмого колена, самым отборным матом. Досталось и матери, по ее немецким корням, вплоть до Адольфа Гитлера, но это так до кучи, если бы знала эта жирная корова, кем была мать, моей матери. То поток ругательств был бы куда круче, но " Кабаниха" шла понося прежде всего род Платоновых, поскольку родню матери она не знала. У меня честно было дикое желание, выбежать и навалять хороших ****юлей этой орущей "корове", но тогда прощай, Арсен и Москва, я уже была совершеннолетния и меня могли бы запросто забрать в ментовку.
     
     - Ну теперь, своему мужу доложит, что я на работу не вышла?
     
     - С тревогой в голосе, сказала мать, смотря в окно, вслед уходящей " Кабанихе ". Моя мать была прилежной работницей, не прогуливала работу и не запивала на неделю, как другие доярки. Да и она одна была молодой на ферме, остальные доярки были пенсионного возраста, молодежь то на ферму, силком не загонишь.
     
     - А тебе то что, доложит, так доложит, сказала ей что ты на их ферму не пойдешь, значит не пойдешь.
     
     - Давай спать Эрна, до обеда можно подрыхнуть, пока Светка со школы не придёт.
     - Только ты иди к себе ложись а то папаша, заподозрит, что что-то, у нас не так?
     - Раз мы вместе в одной кровати спим?
     
     - Сказала я матери и та ушла к себе в спальню. Засыпая я слышала, приглушенный бубнеж отца, который проснулся с головной болью и просил у матери, полтинник на фунфырик. Соседка учительница, торговала излишками спирта и отец, частенько бегал к ней с утра на опохмел. По тому как голос отца смолк и хлопнула входная дверь, я поняла что мать дала ему " спасительный" полтинник, не жалко ей было, ведь у неё лежала в кармане пятитысячная банкнота. Обычно отец долго упрашивает мать и не всегда с положительным эффектом. Проснулись мы обе в обед, по быстрому, попили чайку, и пошли на улицу. Я накрасилась и одела ту самую юбку с разрезом, в которой, соблазняла, кавказца. А вот у матери не было такой короткой юбки и она одела, длинную до пят, в ней мама, ходила на собрания в клуб.
     
     Но правда впервые за долгое время, на красивые губки мамы, легла помада и ее глаза, были умело накрашены, плюс белый цвет волос под блондинку и мать изменилась в лучшию сторону. В конторе куда мы первым делом зашли, чтобы написать заявление, о расчёте, подруга матери, бухгалтерша, Лидия Борисовна, удивленно ойкнула, увидев перекрашенную в белый цвет и ярко накрашенную товарку.
     
     - Эрна, тебя не узнать, покрасила волосы и макияж на лице, словно замуж собралась?
     
     - Тараторила толстушка бухгалтерша, ровесница матери, но давно положившая на себя " крест", имея троих детей и мужа алкоголика. Лидия Борисовна, не следила за собой и не старая ещё женщина, выглядела как старуха, в каком-то, затертом, видавшем виды, тёмно синем платье, со множеством, оборок по низу, волосы на голове растрепаны а губы не накрашены.
     
     - Да а что, хоть и замуж, я ещё молодая.
     
     - Засмеялась мать и взяв у подруги, лист бумаги, написала заявление об уходе с работы, по собственному желанию. Осталось только подписать это заявление у председателя и мать свободная как птица.
     
     - Платонова, что это за фокусы ты утром устроила? - Почему на работу не вышла? - По твоей вине мы 200 литров молока потеряли. - Учти Эрна, я у тебя с зарплаты высчитаю.
     
     - Строгим голосом сказал вошедший в кабинет Николай Егорыч.
     
     - Я вот заявление на расчёт подала, подпишите, Николай Егорыч.
     
     - Мать отдала в руки, председателя заявление, но тот даже смотреть его не стал, зажал лист бумаги в своей толстой волосатой руке.
     
     - Пройдите ко мне в кабинет Платонова, там я вам и подпишу.
     
     - С хитрой улыбкой сказал Кабанов и я сразу врубилась, что он будет уговаривать мать, остаться в колхозе.
     
     - Только со мной, а то я знаю ваши фокусы, моя мама человек мягкий, давить на неё начнете, она и растает.
     
     - Сказала я председателю и зашла в его кабинет, вместе с мамашей, которая встала за моей спиной. Как и предполагалось, Кабанов стал уговаривать мою мать не уходить с фермы, обещал " золотые горы" , теленка бесплатно на откорм, зерна тонну. Но мать в присутствии меня, не поддалась на его уговоры и тогда председатель, перешёл от " пряника," к "кнуту".
     
     - Да я твою мать посадить могу за воровство зерна.
     
     - Председатель нахально уставился на нас с матерью, пытаясь запугать.
     
     - А она тебя, кабан жирный, посадит за изнасилование.
     - Мама мне все рассказала, как ты на неё в коровнике залазил.
     - А может мне пройтись по деревне, и рассказать бабам, какой у тебя член маленький, у воробья и то больше.
     
     - Захихикала я, а Кабанов даже рот открыл от удивления, он то думал, что моя мать, будет молчать о том случае и ни кому, ничего не расскажет.
     
     - Пожалеешь ещё Платонова, в ногах будешь валяться, назад ко мне попросишся.
     
     - Кабанов,быстро подписал заявление, положив лист бумаги на стол и демонстративно, отвернулся глядя в окно.
     
     - И с расчетом мою мать не задерживаете, Николай Егорыч?
     - А то у меня язык длинный, прославлю вас по всему селу.
     
     - Опять хихикнула я, танцующей походкой, цокая каблуками подошла к столу и взяла подписание председателем заявление. Я видела каким жадным взглядом, зыркнул на меня Кабанов, увидев перед собой, стройные ножки девушки, обтянутые юбкой, с манящим разрезом спереди.
     
     - Все мамуля, теперь в "сельпо" , долги свои отдаш, да и бухнуть купим.
     - А то эта оторва Кузнецова, нас с тобой на порог, без бутылки не пустит.
     
     - Сказала я матери, зная противный характер Светки, та везде искала выгоду, как и ее мамаша, которая заведовала всеми складами в колхозе, и тащила с них все что можно было утащить.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.