Рассказ №1838

     Через одиннадцать дней после того как мы расстались с Энджи, я случайно наткнулся на Джеффа, сидящего за столиком в "Сомбреро Джека". Он был с женщиной, поэтому я постарался свести разговор к "здравствуй — до свидания", но Джефф настоял, чтобы я составил им компанию.
      — Пол, это миссис Фокс — Синтия Фокс. Синтия, это Пол. Мы много лет назад вместе работали в Блекстоке.
      Я приподнялся и протянул руку, чтобы пожать мягкие безвольные пальчики.
      — Зовите меня Син.
      Кончики ее пальцев задержались на моей ладони на долю секунды. Или мне это только показалось?
      Я совершенно точно знал, почему Джефф так настаивал, чтобы я посидел с ними. Ему хотелось, чтобы я разглядел ее получше. Он всегда, хоть и в шутку, но завидовал мне. Я выше его ростом и в отличие от Джеффа сохранил на голове все волосы. В старом офисе в обеденные перерывы вокруг моего стола частенько крутились разные девушки и шутливо кокетничали со мной. Это ровным счетом ничего не значило, но на Джеффа внимания никто не обращал. И он обижался.
      А сейчас он был с женщиной — женщиной взрослой и очень привлекательной, я же был один. Джефф хотел извлечь из данной ситуации максимум выгоды. Я ничего против этого не имел.
      Он сказал:
      — Мы с Синтией живем вместе. Я ответил:
      — Тебе повезло, — и не покривил душой. Ее возраст выдавали только морщинки от смеха вокруг больших темных глаз. Черные кудрявые волосы коротко подстрижены, тело гибкое, с полной высокой грудью, выглядывающей из глубокого выреза черной вязаной облегающей кофточки. Лифчик она не носила. Он просто не был ей нужен.
      Джефф сделал заказ и теперь вертел в руках оставленную на столе золотую кредитную карту, дабы быть уверенным, что я ее заметил. И я твердо решил, что, когда придет мой черед платить по счету, расплачусь наличными. Ведь появление моей золотой карты испортит ему всю игру.
      Джефф рассказывал о чем-то очень впечатляющем — огромных контрактах с Чили и еще о каких-то делах такого же сорта. Он, кажется, продавал сборные дома. Вполне возможно, что усердно трудился. У него были большие синяки под налитыми кровью глазами. Я слушал его вполуха и не отрывал глаз от Син, ведь именно этого он хотел.
      Вскоре Син извинилась и отправилась в туалет. Я наблюдал, как она, покачивая бедрами, исчезает в темноте.
      — Ну и что ты о ней думаешь? — спросил Джефф.
      — Симпатичная и очень сексуальная. Сказать о ней что-нибудь еще мне было сложно, поскольку за столом она не промолвила ни слова.
      — Ты и половины всего не знаешь. Предполагалось, что я должен поинтересоваться подробностями. Но я не стал. И вовсе не потому, что являюсь ханжой. Просто я считаю, что некоторые темы обсуждению не подлежат.
      Вернувшаяся Син казалась взволнованной. Ее руки постоянно находились в движении: они то теребили маленький стеклянный шарик, в который была вставлена свеча, то расставляли приправы на столе или доставали из сумочки носовой платок и безжалостно его рвали. У нее были красивые руки: тонкие пальчики, длинные ногти, очень яркие, накрашенные розовым лаком. На запястьях просвечивали голубые вены. Чуть выше на ее бледных руках были видны синяки и царапины, как будто она за что-то зацепилась браслетом, а потом дернула руку, также это было похоже на след от веревки.
      Но это уже меня не касалось.
      Вырез на ее кофточке как будто стал больше, а может, так казалось оттого, что она наклонилась ко мне. У нее на шее я заметил розовую родинку, еще одна величиной с отпечаток большого пальца была на правой груди.
      Но и это тоже меня не касалось
      И уж никакого дела мне не было до того, что рука Джеффа скрылась под столом, и Син вздрогнула, по-прежнему не сводя с меня взгляда.
      Они поднялись, собираясь уходить, и Джефф с плотоядной улыбкой произнес:
      — Синтия, пора в постель.
      Она крепко сжала мою руку на прощанье. Это уже не было слабеньким прикосновением пальцев. Что-то вдавилось мне в ладонь.
      Я подождал минут пять, прежде чем посмотреть, что это было. У меня в руке лежала записка, написанная на салфетке, которой в туалете вытирают руки, и ключ.
      Записка гласила: "Нам надо встретиться. Мне нужна твоя помощь. В полдень" Далее был адрес и поцелуй, оставленный накрашенными губами. Бумага была влажной. Что это: слезы или мокрые ладошки?
      Они вроде бы должны жить вместе, но, может быть, Джефф соврал или, предположим, сегодня он улетает в Перу для заключения еще одной мультимиллионной сделки.
      Я немного поразмышлял, но все-таки со дня расставания с Энджи прошло одиннадцать дней, и к тому же я обладаю притягательной силой для "отчаявшихся девиц", даже когда не грублю.
      Я постучал в дверь ее квартиры, но очень тихо, так что внутри мой стук можно было заметить, только специально прислушиваясь. Я все еще мог повернуться и уйти, но не сделал этого.
      Я открыл дверь ключом.
      В коридоре было темно. Я окликнул:
      — Синтия? Миссис Фоке? Син? Из-под двери в конце коридора просачивался свет. Что-то свистело и щелкало. Раздавались стоны. Я на цыпочках подошел к двери и осторожно приоткрыл ее. Комната была освещена свечами. Син лежала на кровати обнаженная, лицом вниз. Ее запястья и лодыжки были по углам привязаны к резной латунной спинке кровати. По пояс голый Джефф держал в поднятой руке вдвое сложенный ремень, который через мгновение с силой опустился на ягодицы Син.
      Когда я вижу насилие, то становлюсь безжалостен. Я что-то сделал с его рукой и лицом, после чего он оказался на полу, где и лежал хныча. Я пнул его носком ботинка в бедро и сказал:
      — У тебя есть пять минут, чтобы исчезнуть отсюда.
      Под моим тяжелым взглядом он собрался в мгновение ока. Несмотря на то, что Син нуждалась во мне, я не рискнул повернуться к Джеффу спиной.
      Как только входная дверь захлопнулась за ним, я бросился развязывать Синтию.
      — Пожалуйста, там в ванной есть немного мази...
      Неприлично было оставлять женщину связанной, но ведь она лучше меня знала, что облегчит ее страдания.
      — У меня не получится, — сказала она. — Не мог бы ты меня намазать сам?
      Я старался быть как можно осторожнее. К счастью, я успел вовремя: на ее нежной коже было всего четыре рубца. Один пересекал ее худенькие бедра, второй в области поясницы, и еще два, параллельные друг другу, пылали на ягодицах.. Были и старые шрамы, розовыми полосками выделявшиеся на прозрачной белизне ее кожи. Я нанес мазь и на них, хотя прошло уже слишком много времени, чтобы от нее была какая-нибудь польза.
      — Втирай сильнее, — сказала она. — Мазь хоть и жжется, зато так от нее больше толку.
      Я снова нанес мазь и стал массировать тело.
      — Сильнее, — просила она. — Еще сильнее.
      Я чувствовал, как она сжимается и шевелится под моими руками. В любой другой ситуации массировать обнаженную попку красивой женщины показалось бы мне очень сексуальным, но сейчас сочувствие к ней пересилило во мне все другие чувства.
      Я вытер руки и развязал ее. Она перевернулась на спину и села, однако даже не сделала попытки прикрыть чем-нибудь обнаженное тело. Я заметил атласный халатик, висящий рядом с дверью, и накинул его на Синтию.
      — Не оставляй меня одну. Вдруг он вернется, — она взяла мою руку и прижала к своей груди. — Я хочу, чтобы ты был со мной сегодня ночью.
      — Я посплю на диване.
      — Ну если тебе так хочется.
      Нет, мне хотелось совсем другого. Теперь, когда ее обнаженное тело было прикрыто, а сама она свободна, все мое существо реагировало на нее должным образом, но если бы я попытался воплотить мои желания, то получилось бы, что я воспользовался ситуацией. Да и разве легко решиться обнять женщину с такой нежной попкой.
      Она принесла мне кофе, по-прежнему голая под атласным халатиком.
      — Ты куда-то торопишься?
      — На работу, к сожалению.
      — Не мог бы ты перед уходом еще раз натереть меня кремом?
      Она легла на живот и подняла халатик до талии. Рубцы на ее коже превратились в синяки. При дневном свете я с облегчением заметил, что кожа не повреждена. Крем, должно быть, охлаждал ее горящие раны; она вздрагивала от удовольствия, а не от боли. Когда мои пальцы случайно забрели в складочку между ягодицами, она возбужденно застонала.
      — Ты вернешься? — спросила Син.
      — После работы. Около шести.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.